У Шморелей какая-то связь с родственниками в СССР оставалась до 1930-х годов, а потом письма и открытки просто перестали приходить. По данным, полученным уже в наши дни в самом начале 2000-х от внучатого племянника Германа Шмореля — профессора и доктора медицины Александра Клембовского, Герман Карлович перебрался после революции из Оренбурга в Екатеринбург, затем в Томск, где работал управляющим Государственным банком, и умер ориентировочно в 1929 году. Его жена Наталья — дочь Рудольфа Оберлендера — с 1938 года жила у детей в Москве. Александр Оберлендер, женившийся на Марии Августовне Шморель, был сослан на поселение в Караганду, где и умер в конце 1930-х годов. Лишь после массовых амнистий 1953 года Мария Августовна смогла уехать к родственникам в Минск.
Оренбургская газета «Смычка» 15 января 1930 года поведала нам и о судьбе самого известного из Шморелей — Франца Карловича — правда, под характерной для того времени рубрикой «Чистка советского аппарата»: «Второй день чистки государственного и коммунального банков похож на первый. Критика и самокритика банковских «чиновников» отсутствует… Установка банковцев ясна — круговая порука — вот её название. Один за всех, все за одного…
Перед собранием проходит один из старых оренбургских «зубров» Шморель — инструктор госбанка в настоящем. А раньше? В начале своего жизненного пути поднадзорный студент, участвующий в революции, — сын прусского бедняка — крестьянина, работающего в Оренбурге уполномоченным заграничной меховой фирмы, — он в 1915–1916 годах попадает в члены городской управы и более года замещает городского голову.
— Последние годы перед революцией я работал на постоянной должности секретаря кожевенной управы, — повествует собранию Шморель. — Ну… и… уехал… с белыми. Сначала в Актюбинск. Потом на Кавказ, а потом зазимовали в Анапе. По приходе красных я и мои сотрудники (сослуживцы — поправляется Шморель) в 1920 году получили разрешение выехать в Оренбург, где я и работаю до сих пор.
В автобиографии Шмореля много неясностей, тёмных пятен, завуалированных мест.
Когда-то, будучи с белыми в Орске, он хотел перейти к красным — однако не перешёл! Будучи поднадзорным, попал в городские головы (?!). Один дом у него национализирован, а другой в 13 комнат… принадлежит жене (?!). Ведёт переписку с заграничными друзьями…»
Да, переписка с иностранцами и родственники за границей — одного этого в 1930-е годы в СССР могло вполне хватить на многие годы тюремного или лагерного заключения. А тут ещё жена Мария Оттовна Лемке — дочь Отто Карловича Лемке, занимавшегося в Оренбурге до революции торговлей ювелирными изделиями! Франца Шмореля арестовали 15 декабря 1937 года в Новосибирске, где он к тому времени работал бухгалтером Новосибирского управления совхозов. Двумя годами позже он умер, находясь в заключении, по причине «старческой дряхлости» (в 65 лет?!), как гласило свидетельство о смерти.
