В день возвращения в Венгрию Мюнних сразу же явился к Бела Куну. «Познакомьтесь с моим другом Фери Мюннихом. Мы с ним еще в лагере военнопленных немало насолили господам офицерам. А потом и в гражданскую войну воевали вместе», — так представил мне Бела Кун Ференца Мюнниха.)
О деятельности Бела Куна в томском лагере мы можем узнать кое-что и из интересных воспоминаний венгерского коммуниста, ветерана рабочего движения Андора Келемена.
«Бела Кун уже тогда был образованным марксистом, — пишет Келемен, — его деятельность и резко очерченная индивидуальность направили по новому руслу действия антивоенной группы.
Бела Кун с невероятной энергией и усердием использовал все возможности и свободное время, какое только было в плену. После того как ему удалось установить связь с местной подпольной организацией большевиков, он получил доступ к марксистской литературе на немецком языке и теперь свои дни посвящал изучению серьезнейших экономических и политических трудов.
Больше всего любил он читать, лежа на животе в своем «боксе», и когда погружался в чтение, в первую очередь в чтение «Капитала» Маркса, то без стеснения выражал неудовольствие, когда приходили гости, чтобы отвлечь его внимание пустой болтовней или лагерными сплетнями…
Но наряду с углубленными занятиями у Бела Куна частенько возникало желание поспорить и даже поддразнить кого-нибудь. Тогда товарищи собирались у него в «боксе», и за полночь тянулись бесконечные политические споры, не раз переступавшие тесные границы «бокса», выходили на «просторы» барака, продолжались вокруг печки, привлекая к себе внимание различных обитателей барака, которые кто «за», кто «против» ‘вступали в оживленные прения.
Политические враги Бела Куна (жандармские капитаны, помещичьи отпрыски, какой-то «демократический» граф и прочие), которые после Февральской революции стали проявлять живой интерес к политике, часто брали Бела Куна под перекрестный огонь…
С весны 1917 года Бела Кун уже регулярно делал доклады об экономическом и политическом учении Маркса. Авторитет его в лагере рос не по дням, а по часам, и так же росла к нему ненависть оголтелых врагов социализма.
Помню, как однажды, уже в дни Октябрьской революции, Бела Кун сказал о Ленине: «Неслыханно храбрый, отважный революционер! Такого вождя не знала вся мировая история».
12 апреля 1917 года в газете «Новая жизнь» было напечатано письмо «венгерского офицера социал-демократа к местной организации РСДРП».
