Прежде, года два назад, мы бы притихли, как воробьи перед грозой. А сейчас — ничего.
— Давай-ка, папа, картошечки поешь, картошечка у Чижика вкусная, — сказала Ольга.
— Можно и поесть, — согласился Андрей Николаевич.
И поел.
Но мы понимали — не за картошкой он ко мне пришел. И воробьи, не воробьи, а всё ж притихли. Не совсем. Продолжали обсуждать завтрашний день, расписание занятий, кто нас повезёт (вызвалась Лиса), ну, и о погоде, конечно, тоже поговорили.
Наконец, картошка съедена.
— Я, девушки, с вашего позволения, похищу у вас Чижика на время. Мужской разговор! — сказал Андрей Николаевич, вставая из-за стола.
Я подмигнул Ольге — незаметно для Стельбова, конечно.
Ну, о чем может идти разговор — мужской разговор! — между отцом взрослой девицы на выданье и молодым неженатым человеком?
О деньгах. Конечно, о деньгах.
Мы поднялись наверх, в кабинет. Я усадил Андрея Николаевича в кресло для гостей, а сам сел за стол. По-хозяйски, да.
— Итак, Андрей Николаевич, вы пришли поговорить о деньгах.
Стельбов моргнул два раза, вот и вся реакция.
— В том числе, — подтвердил он.
— А о чём ещё?
— О жизни, Михаил, о жизни. Юрий Владимирович передает тебе привет. Он о тебе много слышал. И много знает.
— Привет — это замечательно, — сказал я.
— Ты хорошо говорил на пресс-конференции, и ещё лучше молчал, — продолжил Стельбов.
Я и промолчал, раз это лучше.
— Ну, и конечно, победа на Фишером — это достижение. Сумел.
— Я старался.
— Все старались. А победил ты.
— С этим спорить не буду. Только я был не один.
— Это я знаю.
Мы помолчали.
Что ж, я молчать умею. Шахматы учат — молчать. Могу пять часов промолчать. Легко.
— Теперь о деньгах, — первым заговорил Стельбов. — Сколько там тебе американцы дали?
— Сколько заработал, столько и дали. Точнее — заплатили согласно условию матча.
— Ну, пусть заплатили. Так сколько?
— Четыреста пятьдесят тысяч долларов Соединенных Штатов Америки. Чистыми. Свободными от налога.
— От американского налога, — уточнил Стельбов.
— Разумеется. Я уже подал заявление в фискальные органы, хочу, мол, выплатить положенный налог. Путь посчитают только. Чтобы два раза не вставать.
— А чем платить собираешься?
— По закону, как резидент, рублями. Согласно текущего курса.
— Хорошо, а скажи мне, что ты собираешься с этими деньгами делать? Четыреста пятьдесят тысяч — это немало.
— Четыреста сорок тысяч. Десять тысяч мы их потратили на всякие нужные вещи. Сопутствующие расходы. Представительские.
— Потратили — ладно, речь не об этом. Четыреста сорок тысяч — сумма значительная. Так на что? Тряпки, электроника, даже автомобиль — это десять, много пятнадцать тысяч. А остальное?
