Теоретически мы учимся с первого сентября. Только я с командой в сентябре был в Лас-Вегасе, остальные либо на сельхозработах, либо отдыхали после летнего сельхозотряда. Или другого стройотряда. И теперь за два с половиной месяца мы должны изучить то, что планируется изучать в четыре. Ну да, ну да, в банки на литр и полтора налить четыре литра знаний. Третий год стараемся, и, не исключаю, подобное будет и впредь. Да что не исключаю, уверен. Должен же кто-то собирать урожай.
Урожай своей картошки я собрал аккурат перед отъездом на матч в США. Выкопал, собрал, просушил и отправил в хранилище. Получилось изрядно: сортовой картофель, уход, полив. На колхозных полях собирают вполовину меньше, и это ещё хорошо, если вполовину. А уж сколько её, картошки, пропадает потом… Пока вывезут, пока поместят в хранилища… А хранилища… Неважные хранилища. Мы её, эту картошку, в феврале перебирать ходили. Эстафетный субботник. Что субботник, не беда, беда — сколько той картошки сгнило зазря. И получается, зазря пахали землю, зазря сажали картошку, зазря её пололи, зазря её убирали — вот мы, например. Сколько зряшной работы… Зачем?
Вот у меня картошка не пропадает. Почти. С полведра из убранного, не больше. Этой весной излишки я в детдом отвёз — любо-дорого глядеть, какая картошка. Гладкая, тугая, будто с выставки. Ну да, сорт хороший, лари специальные, температурный режим… Кто мешает сделать нормальные хранилища и закладывать туда нормально выращенную и нормально собранную картошку?
— О чем задумался, Чижик?
— Картошки, что ли, пожарить? С салом, с луком, укропчиком посыпать и с маринованным огурчиком?
Девочки, конечно, за. Тоже малость отощали в Америке. Не так, как я. По килограммчику потеряли, не больше. Но стараются возместить. Масса тела в силовых единоборствах — фактор столь же важный, как, например, знание дебютов в шахматах. А у девочек в январе соревнования. Мечтают о победах. О первом разряде. Кимоно новые шьют, парадные. Не для соревнований, а так, для демонстраций. На занятиях физкультуры.
Пока они чистили картошку, а я резал сало, наступил вечер. Вечером есть вредно, но ведь в Лас-Вегасе утро. И организм пока не разобрался, где он сейчас. Так что немножко — можно.
А много и не было. Граммов по двести на человека. Умеренность, монастырская умеренность.
И ещё треть сковородки я оставил про запас. Подумалось: а оставлю-ка я треть на всякий случай.
И он пришел, всякий случай. В лице Андрея Николаевича Стельбова, первого секретаря чернозёмского обкома КПСС, члена Центрального Комитета той же партии. И отца Пантеры.
