«Здравствуйте, Лев».
И мы поздоровались за руку. Я понял, что он узнал меня, и это, в общем-то, было не трудно ему сделать, так как мое «реальное» лицо, весьма, было схоже с моими фото на моих страницах в социальных сетях. Это оказался новый наш партийный соратник. Мы перекинулись несколькими фразами друг с другом и начали ждать своих соратников вместе. Долго нам ждать их не пришлось — скоро уже мы увидели группу людей, в которых узнавались Павлов, Гагарин и другие. Весь вид у наших партийных товарищей выражал некую озабоченность, и это выражалось не только в их движениях, но и читалось в их лицах. Здесь я хорошо запомнил преподавателя университета Павлова, одетого строго в черное пальто и держащего в руке папку. Он чем-то мне напомнил партийного функционера из какой-то старой кинохроники советских времен. Мы увидели друг друга, я поздоровался со своими партийными товарищами за руку и мы все вместе вошли в ресторан. Ресторан, полный людей, шумел. Здесь сидели за столиками компании, вбиравшие в себя молодых людей и весело что-то обсуждавших. Весь этот беспечный мир был далек от той миссии, ради которой явилась сюда наша группа. Администратор ресторана, подбежав к нам, предложила найти свободный столик. Такой столик мы нашли, спустившись по ступенькам чуть ниже и завернув влево — там как специально уже имелся уютный уголок, состоящий из прямоугольного столика, и чем-то напоминавший маленький кабинет, стены которого украшали полочки с марочными винами. Мои соратники, передвинув стол к дальней стене и поставив его в виде президиума, перенесли в это же место еще один стол, только круглый. Нам должно было хватить всем места, ведь нас было 11 человек.
Все заняли удобные для себя места, а во главе импровизированного президиума уселись преподаватель Павлов и господин Гагарин. Я занял место за круглым столом, а рядом со мной сел Волоцкой. Кстати, по поводу нашего исторического собрания было сделано фото, но на этом фото мы сидим с Волоцким уже за прямоугольным столом, и нас от Павлова и Гагарина отделяет Чупрун. Этот момент объясняется очень просто. Дело все в том, что нам, чтобы всем попасть в кадр, нужно было как-то сесть за столиками поплотнее. И потому мы поменялись местами. Но, однако, продолжу свое повествование о тех суровых днях, о которых будущим поколениям будет известно только что по параграфам в учебниках по истории. Итак, как я уже ранее сказал, я, усевшись за круглый столик и положив перед собой ручку со своим кожаным блокнотом, в котором собирался проконспектировать ход и итоги нашего собрания, все свое внимание направил к начавшему говорить Павлову.
