Филипп с задумчивым интересом выслушал немного сбивчивые соображения и доводы юноши, получая искреннее удовольствие и чувствуя себя в этот момент разве что не Пигмалионом. Полгода не прошло, а парень так сильно изменился, пусть и сам этого пока не замечает! Пройдет еще немного времени и Фейран своего «котеночка» не узнает абсолютно.
И черт бы его побрал, но он хочет на это посмотреть! Может быть, хоть кто-то заставит брата задуматься и увидеть вокруг кого-то еще, кроме себя любимого.
— Да, ты прав, — обратился крайне довольный Филипп к юноше, и удовлетворенно отметил после этих слов в синих глазах какую-то искорку.
Вряд ли Айсен сам понял, что ощутил от этого охотного согласия, но уж слишком оно напоминало обиду!
— Хорошо, что ты решил поговорить со мной, — поспешил объяснить Филипп. — Это значит, что ты переживаешь за них, не хочешь причинить вред даже неосторожно, по незнанию, случайной обмолвкой…
Рассуждая формально, общество бывшего раба для удовольствий не подходящая компания для невинной девушки и подростка!
Однако дело было в том, что как раз в таких вопросах мужчина доверял Айсену полностью. И то, что юноша заговорил об этом сам — только усугубляло впечатление.
Право! Спокойная рассудительность Алана, ни чуть не противоречившая его любознательности, не оставляла места для беспокойства, а бойкость Фей вполне возможно окажется заразительной и пойдет юноше на пользу.
Метр Кер озвучил свое решение за семейным ужином: Айсен умеет читать и писать, хорошо воспринимает язык, благодаря музыкальному слуху, но кому-то необходимо помочь ему освоить латинский алфавит и цифры. Возможно и не только.
Постановление отца было воспринято старшими детьми в диаметрально противоположном ключе.
Алан определил поручение, как знак доверия: ему поручают ответственное дело, ведь для Айсена он будет почти наставником. Статус юноши его ни коим образом не смущал, поскольку с этой стороной жизни он был знаком только по строчкам Святого Писания вроде: «не возжелай ни раба его, ни вола его» и тому подобное, в довершении ко всему, как обычно и случается, не имея ни малейшей склонности раздумывать над тем, что требовалось зазубрить.
Алан наоборот обрадовался возможности сблизиться с парнем, разговорив его куда больше, чем Айсен отвечал обычно. Застенчивость юноши и явная неуверенность то и дело сквозившая в его манере держать себя, вызывала в подростке некое бессознательное покровительственное стремление. Что-то похожее он испытывал к младшим брату и сестренке, с той разницей, что по возрасту у них пока было немного общих интересов и увлечений. Айсен же совсем другое дело!
