Едва осознав это, Айсен снова рванулся — бессознательно, бездумно, и совершенно бесполезно. Сердце бешено колотилось в груди, но когти ужаса впились в него глубоко и держали крепче колодок, заставляя исходить холодными липкими струями страха… Беспомощность и бессилие. Абсолютные.
Как когда-то… но даже хуже скорого повторения однажды пережитого кошмара, было осознание того, что все случилось когда до счастья оставался один шаг. Одного слова, одного взгляда не хватило, чтобы сейчас он не висел распластанной беспомощной тушкой, а нежился в объятиях своего единственного божества!
Ссей'дин… Нет и не будет у него другого господина!
И не было!
Только он, один… Фах'рид!
По грязным щекам пробежали дорожки слез: любимый… Пожалуйста, вспомни! Все вытерплю! Столько сколько потребуется, только найди меня… не оставляй, любимый, не оставляй… Пожалей хотя бы! Плечи содрогались уже в сухих спазмах рыданий, кровь из содранных запястий сползала сытой довольной змеей…
Бесполезно. Нет ничего бесполезнее слез!
Время тянулось долго. Обнаженная кожа успела обгореть под равнодушными жалящими лучами светила почти до волдырей, прежде чем раздались возбужденные голоса и приближающиеся торопливые шаги, вызвав еще один неконтролируемый рывок: потому что сейчас может случиться нечто гораздо более худшее, чем просто пытка!
И невозможно ни отстраниться, ни закрыться, не говоря уж о том, чтобы сопротивляться, — только кричать. Кричать так, что горло тоже начинает кровоточить… Айсен обреченно зажмурился.
Но внезапно сильная рука обхватила его поперек груди, осторожно поддерживая, пока удерживающие его веревки лопались под острым лезвием. Кто-то в тот же момент освободил ноги, и одним бережным движением юношу подняли на руки, закутав во что-то мягкое. У растрескавшихся губ оказалось горлышко фляжки.
— Айсен! Айсен, ответь пожалуйста… Скажи что-нибудь! — настойчиво окликал встревоженный голос.
— Кажется, ничего такого… побили только, и обгорел.
— Держись, мальчик! Все уже хорошо! — его куда-то спешно несли, переложив на носилки.
Юноша не различал ничего, кроме плавающих перед глазами разноцветных пятен, однако чтобы уловить и понять главное — зрение было не нужно: единственного, кого он ждал, среди его спасителей не было.
Глупо, а почему-то казалось, что придет именно он…
Новая мысль обернулась горьким стоном: любимый, но я же не виноват!!
— Ну конечно не виноват! Ты ни в чем не виноват!! — потемнев лицом, Кер отозвался на прерывающийся шепот разбитых в кровь губ даже резче чем хотелось бы: по опасной дорожке направился мальчишка, совсем не ему оправдываться и что-либо доказывать надо!
