Казалось, они поменялись местами! Уже не влюбленный мальчик отчаянно искал внимания господина, впервые господин любил — истово, с пылом первого, и горечью последнего раза, потому что знал, что нечто подобное испытать редко кому случается! Даже в крайнем бешенстве он уже не смог бы в чем-то упрекнуть Айсена, и жизненно важно было видеть его, слышать даже безличные невыразительные фразы, касаться — даже так, просто умывая пока еще беспомощного…
— Я сам, — Айсен в очередной раз решительно отстранил от себя его руки, хотя в купальню Фейран принес его впервые.
— Хорошо…
Мужчина выпрямился, позволяя юноше опуститься на удобный бортик и передал необходимое, напряженно следя, как мягкая губка медленно скользит по болезненно хрупкому истощенному телу, едва прикрытому приятно теплой водой… И все же невольно любуясь им!
У чувственных губ пролегли твердые складки, глаза казались больше и глубже. Темные прядки от влаги завились сильнее и местами прилипли ко лбу, будя в груди щемящее пронзительное желание дотронуться до них…
Остальное вернется, он постарается! — Фейран с усилием перевел дыхание. — А ведь этот бассейн они тоже никогда не делили вместе!
Айсен помогал хозяину при омовении, подавая требуемые принадлежности, масла, полотенца, убирая за своим господином, но никогда они не лежали вместе, сплетя обнаженные члены, и чтобы точеная головка пресыщенного ласками мальчика, покоилась на его плече, и можно было бы безнаказанно погрузить пальцы во влажные смоляные локоны… Да, они действительно поменялись местами, раз ученого лекаря посещают подобные видения наяву!
Айсен, упорно отворачивающийся от своего добровольного и настойчивого помощника, видимо все же поймал его выражение лица и резко сел. Точнее попытался, но у него закружилась голова, и настороженный Фейран вовремя подставил руки. Он закончил процедуру сам, тщательно растер похоронно бледного юношу, все это время лежавшего с закрытыми глазами и отвернувшегося, убедился, что процедура не повредила медленно заживающим на ногах ранам, и унес обратно наверх.
Еще сразу от порога, Фейран полоснул взглядом по тонкой фигурке, недовольный тем, что сомнительный в высшей степени «массажист», которого он старался не допускать до Айсена в принципе, поминая Грие последними словами, все же пробрался в господские покои. Перестилавший кровать паренек тоже вздрогнул при виде объявившегося раньше ожидавшегося хозяина и выскочил за порог.
Уложив юношу в постель, и задергивая занавеси, чтобы создать располагающий к отдыху полумрак там, где слово «сумерки» не существует, мужчина вдруг услышал за спиной странный пугающий звук — как будто мелкие камешки, падая, скребли по дереву…
