Мужчину неодолимо тянуло свернуть неожиданному воздыхателю шею, но он держался: Айсен нездоров, не следует устраивать при нем разбирательства. И потом, проявление знакомого норова, который и без того достаточно наделал бед, наверняка оттолкнет юношу еще сильнее, хотя кажется дальше уж некуда…
Да и удобного повода сволочь купеческая не давала! Ожье только хитро поглядывал временами, — так, что становилось ясно, он прекрасно понимает, что именно творится с Фейраном. Скорее всего, лекарь забыл бы все же, что он лекарь, и сорвался бы…
Но его любимый мальчик на краткие мгновения оттаивал, пробуждался от своей апатии, и в глазах появлялись первые неуверенные искорки, наполнявшего их когда-то света. Это было одновременно мучительно и сладко, сердце замирало от радости, а дыхание пресекалось от боли: не с ним… не ему…
Подсознательно, Фейран ждал от Грие какого-нибудь подвоха, и тот не замедлил осуществиться, когда на горизонте показался порт.
— Мы в Фессе, малыш! — огласил Ожье.
Айсен прерывисто вздохнул, но выдавил улыбку. Фейрана — передернуло: одно он знал точно — никогда, даже в мыслях, даже случайно, он больше не назовет Айсена «малыш»!
— Слушай, — вдруг Грие переключился на него, — а сколько ты дома не был?
— Давно, — сдержанно констатировал Фейран.
— И в рабах у тебя старикан, которому на кладбище уже прогулы ставят.
Фейран пытался сообразить, к чему ведет торговец.
— Тебе ж парня даже положить не на что будет! — завершил таки свою мысль Грие, удачно пряча ухмылку. — Ты бы подождал пока? А я обо всем позабочусь.
Фейран молчал: не хотелось, ох, не хотелось, признавать великодушие соперника, принимать его помощь на глазах разочарованного юноши, унижаясь еще больше! Не хотелось признавать, что тот хоть чем-то может быть полезен…
Но! Оставаться в его власти на борту — хотелось еще меньше, а в доме уважаемого хаджи, признанного врачевателя, Грие уже не будет настолько вольготно себя чувствовать. В приступе мазохизма, Фейран даже определил, что не станет препятствовать свиданиям, раз его мальчику они на пользу… В общем, было слишком много за и против!
— Не для тебя стараюсь, — бросил мужчина, следя, чтобы не услышал взволнованный и растерянный Айсен, отчего Фейран почувствовал себя совсем гнусно.
И согласился, ожидая чего-то невыразимого.
Фейран поначалу даже удивился, переступив порог своего дома. Хамид к счастью, был жив и здравствовал, следя за хозяйством по мере сил и необходимости, но три пары новых рук не оказались лишними, с немыслимой скоростью возвратив дому обжитый вид. С кухни уже доносились смущающие ароматы — Ожье не поскупился отдельно на повара и разнообразнейшую снедь, заметив мимоходом, что позже Фейран волен распоряжаться подарком как его душе угодно, а выздоравливающий мальчик не должен знать ни в чем нужды.
