— … тебя?
Молчание. Ожье встал и направился к двери…
— Вы меня отвезете?
— Нет, малыш! Я не насильник и не убийца.
— Спасибо… Не говорите метру.
— Не совестно?
Судорожный всхлип.
— Я… Я им сообщу…
— Ох, и дурак ты, парень!
Айсен тоже поднялся, направляясь к отпертым дверям, но задержался на пороге и задумчиво произнес скорее для себя, чем в ответ на что-либо:
— Если любовь это глупость, то лучше быть дураком, чем… — он запнулся, — чем никем.
Интересно, какое слово он пропустил? — заинтересовался Ожье. — Развлечение. Забава. Игрушка. Вещь. Подстилка. Шлюха. Блядь. Дырка… Сколько еще «лестных» эпитетов можно придумать? Куда ниже? И хорошо еще, если он имел в виду что-то из начала ряда!
— Сильно сказано! — хмыкнул мужчина, следя, как молодой человек аккуратно и осторожно спускается по лестнице. — Сразу видно, тонкая творческая натура!
Он догнал Айсена, и, хваткой за второе плечо, невольно оставляя симметричную россыпь синяков, помог переступить последние ступеньки.
А на самой последней — вдруг развернул юношу и впился в полуоткрытые на вздохе губы! Айсен дернулся, уходя от прикосновений, изворачиваясь из рук, — железные пальцы на плечах разжались сразу.
— Не обижайся, малыш! — усмехнулся Ожье с толикой снисходительной грусти, касаясь пальцами изуродованной метким ударом щеки. — Не переживай…
Сноп возмущенных синих звезд в ответ на пожелание!
— …один поцелуй — еще не измена! А мне от тебя и этого хватит.
Глаза в глаза. Серая хмарь против морской зыби с высоты полета…
И Айсен подается навстречу, приникает всем телом, опуская взлетевшие ладони, обвивая могучий разворот плеч и — сам ласкает чужие губы: как знает, как умеет, как хочет… как может.
Чего-то важного все-равно не хватает.
В этот раз и мужчина отталкивает его сам. Не сразу… Но юноша понял, что не ошибся, как прежде: сейчас он не вещь, не шлюха! Он человек, достойный уважения, за которым оставляют настоящий выбор, и решения которого ждут.
— Маленький, что же ты со мной делаешь!! — Грие погружает лицо в темные волны волос, прижавшегося к нему юноши, и легонько подталкивает к выходу. — Иди, пока я тебя прямо на полу не разложил…
Прежде, чем последовать совету и уйти совсем, Айсен оборачивается с загадочной, немного шальной улыбкой:
— Спасибо. За все. Но… — молодой человек опускает ресницы. — Не нужно мне больше ничего предлагать!
Он удалился вверх по улице свободной и легкой походкой.
* * *
При виде разукрашенной физиономии мадам Мадлена только выразительно приподняла бровь.
