Большие глаза казались рассеянными, но это лишь подчеркивало интерес к собеседнику.
— Собирал ракушки.
— В самом деле? Что это значит? — спросила она у Кредо.
— Ничего. Они того стоят. Безделица, а удивительная красота. Сувенир. То, что может дать только природа.
— Вот как? — продолжала интересоваться женщина. — Вы мне их покажете?
— Если представится такая возможность.
— Угощайтесь, — сказал Кредо.
Я сел рядом с женщиной.
— Что слышно в городе? — спросил Кредо.
— Кажется, у вас ожидается новый мэр? — сказала женщина.
— Новый мэр, старый мэр, — раздраженно заговорил Кредо, заводясь. — Какая разница? Все это… буря в стакане воды. Вы откуда это знаете, Вуаль?
— Была сегодня в архиве. Новый рацион из местных, но о нем никто ничего не знает. — Она пригубила бокал. — Главное, почему именно он? Мэром могли бы быть вы.
Кредо пожевал ртом и со значением сказал:
— Это всегда остается тайной. Это политика.
— Но ведь не было никаких выборов. — Какое энергичное лицо, подумал я. С первого взгляда она казалась моложе. — Какая заинтересованность в смене мэра в начале сезона? — продолжала она.
Кредо мятежно махнул рукой, но видно было, что он прислушивается.
— Вы давно здесь? — спросил я.
— Я? Давно. Не помню. Запасов хватает. — Он безбедно улыбнулся.
— Никто не беспокоит?
— Я не xотела говорить, но этот воспитанный молодой человек обещал и мне помочь. Представляешь, у меня анекдотически стащили чемодан. Ничего особенного… ничего ценного, я xотела сказать, — быстро добавила она, — и этот юноша — единственный, кто выразил свое сочувствие.
Еще бы. Кому охота связываться с Лагуной. Быстро узнают, что за торжество.
— Мое обещание остается в силе.
Славный он, этот Кредо. Пьет он, конечно, много, и не создает уже давно ничего. Дерганый, а славный. Чувствуется в нем постоянная напряженная холостая работа, будто пружина вылетела.
Сейчас он, расхаживая, говорил, как ему все надоело. Как ему надоела столица. Как ему xочется быть подальше от суеты. А зло у него получалось впечатляюще.
— В жизни нет просвета. Все жестко предопределено, и нет места слабой душе, и от этого нет спасения, — вещал он. — Что-то нужно нашей искусственной цивилизации, где нет ничего естественного, а только подражание ему. Нужно вернуться к истокам. Первый кусок мяса, упавший в костер…
Глаза у меня закрывались. Голос смолк. Я открыл глаза.
Кредо стоял у окна.
Я подошел к нему одновременно с Вуаль.
— Нет! — прошептал Кредо, отстраняя нас. — Не смотрите на него! Вдруг оно тоже… посмотрит.
