. В его дискурсе переплелись традиционно-православные, народно-православные, философские, психологические и субъективные представления об идеальном и реальном состоянии человеческой природы, преломленные в индивидуальной мифологии писателя. «Предметом» мифологизации было само общество, а вот «объектом», сквозь призму которого просматривались все сценарии понимания государства, общества, науки, культуры, Церкви, стал человек во всем многообразии и сложности понимания его сути.
Природа мифотворчества достаточно сложна. «Как универсальная культурная форма мифотворчество может быть охарактеризовано следующими чертами: во-первых, это продуцирование и воспроизведение обобщений на основе конкретно-чувственной образности, во-вторых, такого рода обобщения принципиально не интерпретируемы, т. е. отношение их содержания к условиям (объективным или субъективным) их возникновения самим субъектом не осознаются, не объясняются, находятся вне поля его рефлексии, в-третьих, любой продукт мифотворчества есть единство знания и переживания действительности, в-четвертых, мифотворчество является объектом волевого самоопределения субъекта»[119]. Здесь важно подчеркнуть, что мифотворчество является не продуктом недоразвитого мышления, или особенностями восприятия мира художником, но «закономерным моментом жизненно-бытийной повседневности человека, одним из универсальных способов гармонизации постоянно изменяющихся отношений конкретного индивида (обладающего набором потребностей, интересов, мотивов) с миром»[120].
Харизма великого писателя-пророка сделала его творчество и субъективность (миф) переживаний жизни основой постижения мифотворчества всей дореволюционной эпохи. Его поэтические мифо-представле-ния и националистические идеи о будущем и настоящем России, вкупе с мифологемами о «русской идее», особом мессианстве, двойственной природе личности оказались настолько заразительны и привлекательны для многих групп разночинного и интеллигентского русского общества, что их воспринимали не как продукт творческой индивидуальной фантазии, пусть и гениального, но все-таки – лишь писателя, но как вполне реальные и реализуемые проекты по скорейшему преобразованию жизни. Идея внедрялась в сознание и обретала статус реальности. «Фантастическое должно до того соприкасаться с реальным, что Вы должны почти поверить ему» (Достоевский, 30, кн.1,192).
Тип публицистического творчества Достоевского – это особый род работы с фактами. «Дневник писателя» – «отчет о виденном, слышанном и прочитанном» – представляет собой важнейший документ эпохи. В нем за описанием обыденных проблем и житейских фактов, повседневного и текучего скрывается «вечное» – вопросы веры, судьбы и истории русского народа, его взаимоотношений с Западом. История реконструируется по законам мифотворчества. «Дневник» – авторский текст-миф, в котором зафиксированы важнейшие мифообразы эпохи:
