Когда изрешеченное тело доставили в морг, по приметам в нем сразу опознали Собаку Ваню. Он же беглый в розыске Недоносков. Приехал подполковник Лединг и устроил скандал: почему не осведомили об аресте? Почему не пригласили его людей? Статский советник ответил просто: служебная необходимость. Все вопросы к министру внутренних дел. Лединг сдулся и ушел обиженный. Видать, решил в качестве мести больше не сообщать гостю ничего о китайской диаспоре. А тот и не собирался уже довольствоваться сведениями продажного полицмейстера. Так между ними начался явный разлад.
Когда личность убитого подтвердил Чарый-Антонов, Алексей Николаевич сказал:
— Один на минус — это хорошо. Но мне нужен Чума.
Штаб-квартира сыщиков переехала с Комаровской на Посьетскую. Полицмейстер обособился и перестал интересоваться ходом дознания. Оно и к лучшему…
Лыков объявил помощникам:
— Пока китайский резидент правит на Миллионке, нам убивцев не поймать. Он их прячет, и никто не посмеет выдать банду.
— Предлагаете изловить сначала Тунитая? — сообразил Азвестопуло. — Легко сказать, но как сделать?
— Мы его выманим, — стал излагать свои соображения статский советник. — Олег Геннадьевич, резидент ведь не чурается доходных делишек?
— Дань для Лединга собирают его люди, — напомнил поручик. — Часть, конечно, отдают шефу.
— Я не об этих копейках…
Азвестопуло фыркнул:
— Мне бы такие копейки!
— …а о других делах резидента. Банковки и курильни суть мелочи. Опиум, женьшень, золото — что самое выгодное?
Поручик надолго задумался, потом произнес:
— Вы имеете в виду приработок? Надо знать конъюнктуру. Зима на дворе, какой теперь женьшень? Да и золото уже продали. Сезон добычи закончился. Хотя… может, не все еще скинули?
— Думайте оба. Нам нужен крючок с наживкой.
Пока помощники чесали затылки, Лыков снял трубку телефонного аппарата:
— Барышня! Семьсот тридцать пять, пожалуйста[64]. Алло! Дайте мне Мартынова, срочно… Сергей Исаевич? Приветствую, Лыков. Приезжайте к поручику Насникову. Да, прямо сейчас. Есть разговор.
Когда главный сыщик прибыл, командированный сразу поставил перед ним задачу:
— Дайте нам справку, откуда во Владивостоке берутся опиум, золото и женьшень. И в каких количествах.
Мартынов не удивился и принялся обстоятельно рассказывать:
— Ежели начать с корня, то там история такая. На китайской территории главные плантации женьшеня находятся в округе Соидо. Дело поставлено на широкую ногу: высевают, дают пять или шесть лет расти, потом собирают урожай. Его целиком сдают в государственные сушильни. Выходит до семидесяти тысяч фунтов сырого весу. Зарабатывают местные на этом два миллиона рублей в год, иногда даже больше. Что касается дикорастущего женьшеня, то в Китае с этим строго: могут и голову отрезать, если мимо казны пронесешь. И потому копают его у нас в Уссурийском крае. Больше всего в верховьях рек Даубихе, Суйфун и Сучан.
