Зажмурившись, вцепилась в мужчину, притянула к себе и… поцеловала. Не удержалась, застонала. Губы обалденные… Как я и предполагала… Только Тир не двигался, не проявлял никакой инициативы.
Почему?
Мне казалось, в эту секунду он глядит в упор, вкушает мою страсть, торжествует, и если я отрою глаза, то сгорю, сорвусь окончательно. Поэтому я самозабвенно целовала его. Тир – вечный победитель. И обо всем остальном я подумаю завтра, а сейчас хочу чувствовать его.
Как себя.
Но вдруг…
Не знаю, откуда это пришло. Вдруг… я почувствовала… Что-то пошло не так. Поняла последней крупицей истлевавшего разума. Ощутила каким-то своим древним естеством, обитавшим в глубинах подсознания, и…
Отстранилась.
Распаленная донельзя, пройдя все точки невозврата… Все же отстранилась.
Взглянула на него и содрогнулась – ошибки нет, предки!
Идиотка… слабая тварь!
Как ни в чем не бывало я дрожащими пальчиками смахнула несуществующие пылинки с могучего плеча. Одни проклятые демоны знали, как я ненавижу Тира… за все это и… как обожаю!
– Жаль… – фыркнула горько. Боги, никогда не прощу себе, никогда! Я рвалась внутри, постигая весь масштаб своей трагедии. – Жаль, что ты токсичный варвар… Грань… Демонски жаль…
И вот только тогда я увидела, КАК вспыхивает мрак в его глазах, как скука и презрение мгновенно сгорают в настоящем, безумном желании схватить меня, затолкать в свою спальню и взять по-варварски. Немедленно. И только колоссальная, нечеловеческая выдержка сдерживает генерала от непоправимого.
«Я сожру тебя однажды, – читаю его мысли. – Теперь точно съем. Не из прихоти, а потому что – моя».
От столь выразительного взора благочестивые воленстирские девы разбежались бы в ужасе, визжа и сверкая пятками. Я же пошатнулась, поднырнула под его руку и побрела по коридору, как пьяная, кое-как переставляя непослушные ноги, сжимаясь от неутоленного порочного голода.
И все же у спасительной двери я обернулась. Генерал Бирлек – уже само спокойствие и довольство – смотрел вслед, загадочно улыбаясь. Проклятье…
– С днем рождения, Флориан. – Хриплый голос обволок нежностью. – И… спокойной ночи.
Скорей в смежную комнату! Скорее отсюда! Прочь! Спокойной ночи? Ага!
От меня словно пар валил. Зажав рот ладонью, чтобы не стонать, быстро заморгала.
Зато… теперь все ясно. Никаких сомнений в собственных чувствах не осталось… Грань… Попала… Как же я попала!
* * *
Ледяной душ до тех пор, пока зуб не перестанет попадать на зуб, пока не окоченеют плечи, затем облиться кипятком… прямо в платье. Обхватить себя руками и ждать, что рассудок выдаст – все, сдаюсь, падай в кроватку.
