– Ты… что-то делаешь… со мной… – шутливо пеняю ему.
– Делаю, – бесстыдно соглашается генерал, тонкие губы кривятся в покровительственной усмешке, я слежу за ними завороженно, окутанная его непоколебимой, поистине царской самоуверенностью, до высокомерия тотальной. – Что я с тобой делаю, Флориан, мм?
Он даже не пытается скрывать, что все это часть процесса обольщения, и от этого еще страшнее и жарче.
– Ну же, Флориан, что я с тобой делаю? – дразнит хриплый голос.
Не хочу искать ответы. Хочу попробовать на вкус его губы… и еще что-то, запрещенное…
– Кажется… я… – В последнюю секунду спохватываюсь и подменяю слова. – Кажется, я испытываю к тебе… симпатию… привязываюсь…
Лед под ногами давно растаял, а Тир снисходительно наблюдает, как я тону перед ним в чувственной пучине.
– Похоже на то.
– Этого нельзя допустить. Ты… токсичный воленстирец.
Ну, сама мисс Очевидность.
А его это забавляет. Генерал медленно подается вперед, я ощущаю его дыхание на шее, затягивающее петлей желание.
– И страшно… – принюхивается он к моим эмоциям. – И манит. Моя спальня за тобой, Флориан. Пара шагов, и я могу привязать тебя к себе… Навсегда… Снять твою прививку… Сокрушить жизнь… То, чего ты так боишься… Я могу все это… Хочешь рискнуть… пройтись по грани и не упасть? Разве тебя не это заводит? Признайся, втайне ты мечтаешь проиграть мне… И познать высшее наслаждение.
Это было оно. Его суть заводила. Я, предки меня бери, адреналиновая экстремалка. А командующий видел больше, чем полагалось примитивному мужлану. Опаснейший противник! Но… заставить меня вспыхнуть может только тот, кто спалит дотла…
– Ты… ты можешь поклясться не делать этого? Ничего не делать с моей памятью?
Это даже не торг – мольба. Я смутно понимаю, что точка невозврата где-то рядом.
Скажи да…
– Не-э-эт, – цедит бессердечный Тир. Бабочка сама прилетела, угодила в сети, запуталась… Теперь он в своем праве, и его подавляющий, исполненный власти взгляд безраздельно владеет моим вниманием, моими реакциями. – Я не могу тебе ничего обещать. Ни-че-го, Флориан… Ты ведь знаешь, с кем связываешься… Никаких условий… В пропасть придется прыгнуть самой… Давай же, рискни, доверься мне, и… идем проверим, подхвачу ли я тебя.
Ох ты ж!
Я уже одной ногой в пропасти и заваливаюсь в нее, даже его надменный прохладный тон не остудил пыла. Мне было плевать. Уже плевать…
Он знал, что так случится. Он долго лепил из меня нечто нужное ему, через удовольствие и слабости коварно подтачивал мои принципы, порабощал душу. Влюблял в себя. И то, что со мной происходило, в сто крат хуже судьбы азаари, потому что здесь и сейчас… я сама больше всего на свете жаждала принадлежать командующему – душой, сердцем, телом.
