Поэтому, одевшись и убрав волосы в привычный узел на затылке, я тихонько вышла из своей комнаты и отправилась искать Оттона ле Ферна. Даже если он только проснулся, ну и что? Дело-то не пустяковое. В конце концов, это его в большей мере должна заботить безопасность родной дочери.
Немного поплутав, я встретила Стрея, расспросила его о том, где сейчас может быть герцог. Оказывается, у герцога вошло в привычку до завтрака работать в кабинете. Это было мне на руку, куда лучше, чем если бы он до сих пор валялся в кровати. А поговорить все же хотелось. Чувство, с которым проваливаешься в мутную ложь, запутываешься все сильнее, малоприятно. Походит на то, как будто идешь по темному чердаку или чулану и влипаешь в паутину, пытаешься сбросить ее, но вместо этого она липнет к коже все сильнее и сильнее. Отвратительно. Пусть герцог расставит все по местам, объяснит, наконец, что здесь происходит и кто этот Эрис Аш-исси, имя-то какое странное, чуждое нашему слуху.
Так я добралась до знакомой уже двери и, сделав глубокий вдох, постучалась. Когда по ту сторону раздалось басовитое «входите», толкнула дверь и смело перешагнула через порог. Герцог ле Ферн действительно работал. Он сидел за письменным столом, обложившись кипами бумаг, держал в руке гусиное перо. Недавно взошедшее солнце проникало косыми лучами сквозь приоткрытое окно и плясало алыми искрами в густо-рыжих его волосах. Оттон ле Ферн молча смотрел на меня, чуть приподняв брови, и ждал. Мне показалось, что он добродушно на меня смотрит, и я даже поверила, что вот сейчас я поделюсь с ним своими сомнениями…
Буквально через мгновение что-то изменилось. Породистое лицо перекосилось, вмиг сделавшись уродливым, рот искривился, и герцог вскочил на ноги, опрокинув стул. Я ровным счетом ничего не успела сделать – он бросился ко мне, и я даже не сообразила, что произошло, как затылок пронзила едкая, острая боль, от которой из глаз брызнули слезы.
– Ай! – крикнула я и вцепилась в руку герцога, который попросту со всей силы схватил меня за волосы, за тот самый узел на затылке.
– Я говорил?! – прорычал он мне в лицо, брызжа слюной. – Я говорил, чтоб не смела появляться передо мной с этим вороньим гнездом? Говорил? Отвечай, дрянь!
А я, захлебнувшись в ужасе и рыданиях, не то что отвечать не могла, ноги подкосились, перед глазами все плыло. Слабо соображая, я проскулила:
– Пустите… что вы…
И получила такой рывок за волосы, что невольно вскрикнула. А он резко потащил меня к двери, распахнул ее свободной рукой и вышвырнул меня прочь из кабинета. Я с размаху упала на колени, уперлась ладонями в пол. Страх душил, дыхание срывалось и застревало в горле.
