** *
— Кажется, мы не очень хорошо себя вели, — Алёна первой нарушила молчание, услышав, как стихли за дверями шаги мужа.
— По магазинам его таскали? — посмотрела Светлана на Алёну с Дарьей взглядом энтомолога, увидевшего редкостных бабочек.
— И по салонам, — понурила голову племянница Императора.
— А он правду сказал, что всех любит? — оторвала Ляо Мин заплаканную мордашку от платка.
— Правду, — хмуро отрезала Дарья. — Я всегда чувствую, когда он врёт и когда всерьёз говорит.
— А ещё ему волноваться нельзя, — не к месту заметила Алёнка.
— Интересно, он действительно может успеть до свадьбы Токио захватить? — ни к кому конкретно не обращаясь, поинтересовалась Аю.
— Даже не вздумай! — тут же окрысилась на неё Дашка, а остальные начали смотреть на японку очень недоброжелательно.
— Нет, вы что! Я же просто так спросила, — отрицательно замахала Аю маленькой ладошкой.
— Пф-ф-ф, — ёмко выразила Света общее мнение большинства.
— Мы же для него старались, — Алёнка сделала попытку возмутиться, но отчего-то не нашла поддержки.
— Хм, ну, в какой-то степени, да, — прищурилась Светлана, усиленно разглядывая потолок, словно хотела там разыскать ту маленькую частицу этой самой степени.
— Извиняться придётся? — с убитым видом спросила Алёнка.
— Ни в коем случае! — горячо возразила Даша, — Мы пойдём другим путём!
— Кофе с печеньками? — нацелила Светка на неё палец.
— Кофе, коньяк и бутики с копчёной севрюгой. И мы, белые и пушистые кошечки, с ликёром, круассанами и обнимашками. Ляо, ты тоже участвуешь, — прикинула Дарья оптимальный рецепт примирения.
— Должно сработать, — уважительно кивнула Светлана.
— Так, за работу! Вы, марш переодеваться, а ты иди умойся, — уже на бегу раздала Дашка ценные указания.
Минут через пятнадцать процессия из пяти девушек тихонько подобралась к дверям кабинета. Но сюрприза не получилось. Кабинет был пуст. А там и в спальне никого не оказалось. И, лишь когда Алёна догадалась заглянуть в детскую, потеря нашлась.
Олег спал на полу, между манежем и детской кроваткой. Он неловко привалился головой к стене и иногда чуть слышно всхрапывал. Любая из жён готова была поклясться, что никогда раньше она не видела на лице мужа такого довольства жизнью и безмятежного счастья.
