Завидую дальтоникам! В ряде моментов их семейная жизнь на порядок спокойнее.
— Ну как? — этот вопрос уже начал преследовать меня в ночных кошмарах. Естественно, я каждый раз выражал бурное одобрение, рандомно регулируя его градус, и слышал в ответ, — Абсолютно не то…
И это были всего лишь две жены!
Когда ты не можешь угадать с ответом девяносто девять раз из ста — это портит настроение. Так что на третий день скитаний по салонам и магазинам я был мрачен, как вход в инфекционное отделение больницы.
С харей, соответствующей настроению, я поехал встречать дирижабль из Владивостока. На нём должен прибыть остаток жён вместе с невестой.
Семейному человеку никогда нельзя поддаваться эмоциям, иначе эпическая неудача его настигнет на ровном месте! Это ценнейшее замечание — выжимка из моего личного опыта.
Стоило нам домчаться до дома, как невеста пустилась в рёв, а жёны, вникнув в её бессвязное лепетание, превратились в змей шипящих и готовы были начать плеваться ядом.
— Он мене не лю-ю-би-ит, — разобрал и я суть претензий невесты, изрядно напрягая слух и отсекая посторонние звуки, доносящиеся из гостиной.
— Да твоюж… — в последний миг успел я захлопнуть рот, чуть не активировав соответствующее заклинание, — Нет, так дело не пойдёт!
В несколько широких, энергичных шагов, я пересёк зал и ворвался в гостиную.
— Так, солнышки мои. Слушаем меня внимательно! Во-первых, с вопросами тряпок, сумок и шляпок ко мне больше не подходить! Вас теперь вон сколько — сами справляйтесь. Во-вторых, я вас всех люблю. Это абсолютно точно и обсуждению не подлежит. В-третьих, если вы не угомонитесь, то я тут же улечу в Японию и штурмом возьму Токио! Пусть разрушенный город и тысячи безвинно пострадавших останутся на вашей совести. Вопросы есть? Вопросов нет.
Выплеснув крик души и не дождавшись ответа, я образцово-показательно развернулся и пошёл на второй этаж. До кабинета, со стопкой успокоительного, не добрался. Остановили звуки из детской.
Мои близнецы сосредоточенно ломали манеж, уже второй за неделю, а дочь угукала в кроватке, разглядывая яркие погремушки, подвешенные на верёвочках. Усевшись на пол между ними, я удостоился хмурого взгляда сыновей. Впрочем, сообразив, что их никто не ругает и не собирается им мешать, они вскоре вернулись к процессу разрушения, поглядывая на меня более ласково.
Я улыбался, глядя на усилия своих пацанов, и слегка покачивал кроватку с малышкой. Погремушки, отозвавшись лёгким перезвоном, привели дочь в восторг, и она заугукала вдвое чаще.
