- А что за спешка? - задал Иван резонный вопрос. - Почему нельзя подождать?
Кляйн покивал.
- Ваше любопытство объяснимо, - сказал он. - Все остальное расскажет профессор... Прошу вас, герр фон Кугельсдорф.
Тот откашлялся, посмотрел на Ивана своими пустыми глазами и заговорил:
- Дело в том, дорогой Курт... вы разрешите вас так называть?.. спасибо... так вот, дело в том, что десять лет назад одно из подразделений наших специальных служб обнаружило старинный архив... очень необычный архив, если его так вообще можно назвать. Но это сейчас не важно... как и обстоятельства находки. Там было много всего любопытного... но особенно нас заинтересовал текст одного автора десятого века, который незадолго до того, как стать римским папой, и за четыре года до своей смерти опубликовал свой труд, где подробно описывался некий талисман: откуда он, зачем он, как им завладеть и как его применить... Жутко, знаете ли, интересно читать - особенно если вверх ногами... датировка хороша. Кстати, - профессор хмыкнул, - текст этот был напечатан на превосходной бумаге, которую мы и сейчас не в состоянии сделать... Так что вполне возможно, что и не будущий папа его писал...
- Ну и что? - не выдержал Иван. - Может, и правда новодел. Мистификация.
- Архив был захоронен не позднее первого века нашей эры, - веско сказал профессор.
- А как же... - начал Иван, но тут же замолчал. - Продолжайте, - попросил он.
- Архив был захоронен не позднее первого века нашей эры, - повторил профессор, - хотя большинство из составляющих его трудов созданы значительно позднее. Нашли архив в Палестине. Там было много рукописей, в том числе и на языках, современной науке неизвестных. Когда архив вывозили в рейх, четыре человека погибли при странных и страшных обстоятельствах. Один, к примеру, начисто сгорел, не осталось даже пепла; другой ни с того ни с сего на глазах у своих товарищей сгнил заживо в течение нескольких секунд, а бренные останки его тут же начали пожирать невесть откуда взявшиеся огромные черви; третий истек кровью, которая сочилась у него из носа, ушей, глаз, прямо через кожу... а четвертый просто исчез, успев лишь крикнуть.
Профессор умолк. Иван терпеливо ждал продолжения, хотя рассказ ему показался не слишком убедительным. Вдобавок ему почудилась какая-то издевка в голосе профессора, однако он совершенно не мог понять ее причины; Ивану даже показалось, что профессор издевается не только над ним, но и над Кляйном, который слушал совершенно серьезно, хоть и со свойственным ему несколько брюзгливым выражением на холеном лице.
