Я резко вдохнула.
— Я хочу тебя не только как мать моего ребенка, но и как жену. — Он вытащил кольцо из коробки и надел мне на палец. — Выходи за меня замуж, Ева. Ты уже сделала меня самым счастливым человеком на свете, но я чертовски этого хочу.
Я не хотела плакать, но, боже, чувствовала, как это накатывает на меня. Он положил руку мне на живот и улыбнулся.
— Да, — прошептала я. Он наклонился и поцеловал меня.
— Я думаю, мы будем классными родителями.
— Да, я тоже так думаю.
Декс.
Четыре месяца спустя.
Вот он… мой ребенок. Я сжал руку Евы и посмотрел на нее. Она смотрела на ультразвуковой монитор. У нее был такой округлый живот, и я хотел накрыть ее кожу, провести рукой по нему. Там рос мой ребенок.
Боже, я так люблю эту женщину.
— Хотите узнать пол? — спросила доктор.
Ева посмотрела на меня.
— Как считаешь?
Я слышал волнение в ее голосе, поэтому взял ее руку, сжал и кивнул. Потребовалось несколько секунд, пока доктор делала дополнительные измерения, печатала, но затем она указала на экран.
— Вот здесь, — сказала она и посмотрела на нас. — Похоже, это мальчик.
Мое сердце подпрыгнуло в груди, и я посмотрел на Еву. Она улыбалась от уха до уха.
— У нас будет мальчик, — прошептала она, и я не смог удержаться, чтобы не обнять ее и не поцеловать.
Мне было плевать, видела ли это доктор. Я всегда выражал свою привязанность, когда дело касалось Евы. Доктор начала очищать гель с живота Евы, и, когда это было сделано, я положил обе руки на ее набухший живот и наклонился, чтобы нежно поцеловать кожу. Ева запустила руки мне в волосы и провела пальцами по голове.
Я повернул голову, чтобы увидеть Еву.
— Я люблю тебя, детка.
— Я тоже тебя люблю, — улыбнулась она в ответ.
Боже, мои чувства к Еве росли с каждым днем. Это было лучшее гребаное чувство в мире.
Декс.
Пять лет спустя.
Жизнь не имела для меня никакого смысла без любви женщины и смеха детей, наполнявших мою голову. Вот что у меня было. Я был самым счастливым мужиком в мире.
Я притянул Еву ближе к себе, зарылся лицом в ее волосы и закрыл глаза, вдыхая. Она невероятно пахла и чувствовалась чертовски хорошо в моих объятиях. Я обнял ее и положил ладонь ей на живот. Она была большой и округлой нашим четвертым ребенком. Я был ненасытен, когда дело доходило до нее, и наполнял ее своей спермой. Я делал ее беременной, и это заставляло меня хотеть большего.
Я постоянно хотел ее, и видя ее здоровой, сияющей и беременной тем, что было моим, вызывало собственническую потребность. Она всегда будет моей, несмотря ни на что.
