— Я не собираюсь убивать тебя, Скарлетт. А теперь не хочешь искупаться? Полная ванна горячей воды. — Он снова натянул кроссовки и включил лампу.
Она скрестила руки на груди. Хочет ли она помыться? Да, определенно. От нее пахло и не очень приятно.
— Я никуда не убегу.
— Знаю, что ты этого не сделаешь. У тебя просто не получится. Это место тщательно охраняется. Я не причиню тебе вреда. — Он прошел мимо нее, направляясь прямо в ванную.
Хотя этот мужчина держал ее жизнь в своих руках, она не могла не восхищаться его задницей. Та была такой крепкой. При ходьбе спортивные штаны прилипали к его заду, а затем свободно спускались вокруг бедер.
Он остановился и повернулся к ней.
— Ты идешь?
— Ты не убьешь меня?
— Я же сказал, что нет. С тобой легко разговаривать, — он покачал головой. — Ты, черт побери, сбиваешь меня с толку. Просто тащи свою задницу в ванную.
Скарлетт оглядела спальню и задумалась, что же, черт возьми, происходит. Только что ему хотелось лечь спать, а теперь он желал, чтобы она помылась. Все происходящее не имело никакого смысла, и сегодняшний вечер был совершенно нелогичным.
Войдя в ванную комнату, она увидела, как он склонился над ванной, добавляя жидкость из нескольких ароматных пузырьков.
Скарлетт улыбнулась.
— Я и представить себе не могла, что у тебя в ванне будет пена.
— Она помогает расслабиться, а для моих усталых мышц, это крайне необходимо. Я не становлюсь моложе. — Он выпрямился во весь рост, и она услышала щелчок в его спине, от которого вздрогнула. — Я больше не юноша.
— Мне слишком хорошо это знакомо.
— Буду у двери. Дам тебе достаточно уединения, чтобы ты залезла в ванну, так что я ничего не увижу.
Скарлетт смотрела, как он повернулся к ней спиной, а затем сняла грязную белую блузку и юбку. Как только разделась и забралась в ванну, она дала ему знать. Он сел и откинулся назад, скрестив руки на груди.
— Как твоя голова?
— Прекрасно. Что бы ты ни сделала, это ослабило давление, и теперь я могу думать.
— Рада, что смогла помочь. Хуже всего бывает мигрень. — Она провела руками по пузырькам пены. Все казалось ей каким-то нереальным. — У тебя есть семья? — спросила она.
— Нет. Никого. Я бы сказал, что во всем мире у меня есть только один друг, и я думаю, что слово «друг» не совсем описывает, кем мы приходимся друг другу. Мы коллеги. — Он провел рукой по голове. — Мы попали в плен, и он оказался одним из самых суровых людей, которых я когда-либо знал. Некоторые из детей, которых те люди похищали с улицы, были ягнятами, идущими на бойню. Они не продержались и пары дней, не говоря уже о неделях. Его зовут Вайпер.
