Ромео пожал плечами:
- Ничто в жизни не даст стопроцентной гарантии. Я не имею намерения связываться с ними, но они могут пытаться оказать на меня давление. Временный брак - наш лучший выход.
- Ни за что. Я не могу этого сделать, Ромео. Я… я не могу вот так просто изменить свою жизнь и вырвать сына из привычного окружения, чтобы уехать неизвестно куда и каждую минуту оглядываться по сторонам.
- Но можешь ли ты честно сказать, что будешь мирно гулять по парку, зная, что жизнь нашего сына может оказаться в опасности в любую минуту?
Она содрогнулась.
- Это несправедливо, Ромео.
Его горький смех словно обжег ее.
- Жизнь никогда не бывает справедливой, gattina, - прошептал он ей на ухо. - Поверь мне, я знаю из первых рук, насколько несправедливой может быть жизнь. Поэтому я не хочу того же для нашего сына. Он будет законно носить мое имя и находиться под моей защитой.
- Мы можем еще…
- Мы можем еще сделать многое, - сказал Ромео. - Но ничто не будет таким эффективным, как то, что я предлагаю. По крайней мере, это даст нам время найти другое решение.
- Нет! - закричала Мэйзи. Та часть ее, которая еще помогала ей удерживать контроль, отступила перед надвигающейся истерикой. - Я не сделаю этого! Я не…
Она судорожно выдохнула, когда сильные руки сомкнулись вокруг нее, и она оказалась прижатой к его телу.
- Basta![10] Нет повода закатывать истерику.
Она попыталась высвободиться, но он только крепче прижал ее к себе.
- Я не закатываю истерику, - солгала она. Но в голове у нее все спуталось. А близость Ромео только ухудшала дело. Положив руки ему на грудь, Мэйзи попыталась оттолкнуть его. - Отпусти меня, Ромео.
- Успокойся, тогда отпущу.
Она замерла, потом совершила ошибку и посмотрела ему в лицо.
Он смотрел на нее мягким взглядом, губы его слегка приоткрылись. Выражение его лица вызвало в ней ответные опасные чувства.
- Нет… - прошептала Мэйзи.
Но его голова начала склоняться, и спустя секунду его горячие, чувственные губы коснулись ее губ. Мэйзи оказалась совсем в другом, затруднительном положении. Она чувствовала себя так, словно все ее тело было наэлектризовано.
Он застонал и прижал ее еще ближе. Казалось, что между ними вспыхнуло пламя. Мэйзи провела руками по его плечам и спине.
Сексуальный голод, который она заставила себя похоронить, внезапно ожил и настойчиво захлестнул ее. Когда его рука обхватила ее грудь и он начал поигрывать ее соском, Мэйзи захотела крикнуть, «Возьми меня!»:
Но даже это потребовало бы от нее слишком большого усилия, настолько она была одурманена его поцелуями. Ее пальцы пробежались по его спине и вцепились ему в волосы, и она полностью отдалась переполнявшим ее чувствам.
