Взмахом руки он попросил Сарека выйти. Сипак, только теперь понимая, насколько, оказывается, устал, закрыл глаза. Перед тем, как заснуть более естественным сном, Сипак услышал слова целителя, обращенные к его хозяевам:
- Завтра утром он сможет вставать, но никаких чрезмерных усилий.
- Если он хоть в чем-то похож на Спока...
Больше он ничего не слышал: сон взял над ним верх.
Теперь, однако, когда он более не находился в лечебном трансе, его тревожили сновидения. Не настолько, чтобы полностью разбудить, но достаточно, чтобы заставить метаться и ворочаться в постели, постанывая, точно от боли. Через некоторое время Сарек зашел посмотреть, не проснулся ли Сипак. Увидел он молодого полувулканита запутавшимся в насквозь мокрых от пота простынях. Сарек коснулся чуткой рукой чела Сипака, устанавливая неглубокое слияние и посылая волну успокоения. Когда молодой вулканит утих, Сарек разомкнул слияние и удостоверился, что Сипак будет спать. Потом он вышел из комнаты.
Аманда встретила Сарека в коридоре и вопросительно посмотрела на мужа. Тот заявил:
- Сипак сейчас встревожен. Он во власти вины за многое, самое малое из которого - родительская связь. И он чувствует себя в высшей степени виноватым за то, что не сумел защитить Карен от того нападения, которое унесло ее жизнь. Ему кажется, что он должен был употребить больше усилий, добиваясь совместного с нею прохождения службы.
- Он сможет избавиться от этого чувства вины? - спросила она.
- Когда к нему вернутся силы, он сможет шире взглянуть на многое. Но на него обрушилось так много за столь короткий срок. Ему нужно время, чтобы сжиться со всем этим без нажима со стороны. Целитель Силан проследит за этим. - Сарек оглянулся на комнату, из которой только что вышел. - А Сипак излечится сам.
Через несколько дней Сипаку дозволялось уже бывать аж в самом пэновом "гнезде" за садом. Но даже это разрешение ему дали, взяв с него обещание через Пэна немедленно сообщать Аманде в случае любых осложнений. Целитель ежедневно трудился над ним, помогая вернуть душевные силы, но Сипаку по-прежнему мало что позволяли. Кроме того, приходилось все так же принимать лекарства против психического ожога. По крайней мере, со времени пробуждения от лечебного сна его более не мучили головные боли, и телепатическое общение с Пэном перестало причинять страдания.
Он сорвал с себя тунику и вздохнул с облегчением.
- Наконец-то! Никто не стоит надо мной и не пытается кормить на убой.
