— Дай немного и мне, — говорю я.
* * *
Начавшийся наутро снегопад окончательно заносит наши следы. Мы остаёмся в охотничьем домике, и к вечеру даже отваживаемся развести огонь, поесть горячего и хорошенько протопить наш приют на ночь. Душновато, зато к следующему утру у меня совсем перестаёт болеть нога. Я неплохо разработал её, разведывая дороги в лесу, но вчерашние скитания чуть меня не доконали. По счастью, луна скоро начнёт прибывать.
Люди Атки сейчас настороже, и рискованно посылать кого-то в рощицу возле замка, откуда я в прошлый раз наблюдал за осадой. По счастью, отряд подбирал я сам, и в нём есть ворон. Рин. Это высокий угрюмый человек моих лет. Владения его дома далеко на севере, однако волосы у него угольно-чёрные. Он бесстрашен, но недоверчив. Я долго колебался, прежде чем заговорить с ним о его второй природе, и ему стоило бòльших усилий открыться всем прочим в отряде. Ребята связали себя клятвой молчать о тайнах своих товарищей, но воинам помоложе это представлялось, похоже, волнующим приключением из древних времён. О своей природе я никому не сказал, хотя это было не вполне честно.
Рин облетает округу и возвращается со словами, что Сорен держится. Это повторяется и назавтра, и на следующий день. Я задумываюсь над тем, не поменять ли убежище, но здесь слишком мало хвойных лесов и идущих довольно хорошо видно с воздуха. Дозорного может выслать и Атка.
Пока что ребята играют в кости на щелбаны, а когда темнеет — пугают друг друга страшилками про йортунских колдунов и про ульфов. Меня подмывает открыть им, кто такие ульфы на самом деле, но кто-то может узнать историю Лаури, и я насильно затыкаю себе рот. Вместо этого днём я объясняю, как лечить раны и обморожения, а по вечерам рассказываю о павийских преданиях. Для того, чтобы учить обращению с оружием, здесь слишком тесно, а скука нам сейчас опасна, поскольку способна ослабить готовность сражаться не меньше, чем страх.
* * *
На четвёртый день вернувшийся Рин встречает нас известием, что к одной из ближайших деревенек едут подводы с вооружёнными людьми, по всей видимости — за провиантом. Это может быть ловушкой, но, судя по тому, что в прошлые дни нас не искали, люди Атки не ожидают снова встретиться с отрядом.
Завидев волков, лошади рванули так, что все, кто сидел на повозках, оказались в снегу. Шестеро коней, оборвав постромки, скачут прочь, ещё четверо волочат за собой перевернувшиеся подводы. Мы выскакиваем из засады и нападаем на воинов Атки, ещё не успевших выбраться из сугробов и встать вместе для обороны. Самые разумные сразу же обращаются в бегство, и мы им не препятствуем. Очень скоро трое наших врагов остаются лежать на дороге, а прочие решают присоединиться к отступившим.
