— Через три дня будет приём у короля. Вы пойдёте?
— Нет. Что мне там делать? Ведь весьма возможно, что будут обсуждаться государственные дела, а я к ним отношения не имею.
Сейно покачал головой, но не сказал ни слова. Миро, не знавший моей истории, растерянно переводил взгляд с одного из нас на другого.
* * *
В ту ночь мне снились яркие, цветные сны. Их я не запомнил, но осталось ощущение радости и почему-то твёрдая уверенность в том, что я должен решиться на отчаянный и опрометчивый поступок. Утро я снова провёл за книгами, потом разыскал Архивариуса и получил от него некие заверения, а к вечеру уже подходил к дому Альда.
Вопреки моим ожиданиям отшельник сегодня был приветлив и немного смущён. Отпив глоток поданного мне двадцатилетнего вина, я произнёс как можно небрежнее:
— Полагаю, вы уже задавались вопросом о моей второй природе?
— Не стану скрывать, что у меня есть предположения, но это ведь никому не запрещено, верно?
— Там, в окне, моя госпожа, — сказал я и с удивлением почувствовал, как мой голос дрогнул от благоговения. — И теперь вы сможете поверить, что я говорю чистую правду. Архивариус обещал прощение виновной в нападениях, учитывая, что ни одно из них не закончилось чьей-то гибелью.
Лицо Альда, обычно малоподвижное и невыразительное, всё-таки плохо годилось для того, чтобы скрывать его чувства. Облегчение появилось на нём даже не при словах о прощении, а уже с первой моей фразой.
— Я должен, — проговорил он с усилием, — просить вас о помощи. Мне удаётся сдерживать девочку от превращений в ульфа, но с каждым днём она слабеет. Я надеялся сам понять, что при её Запечатлении пошло не так, но здесь нужен тот, кто сумеет это увидеть.
— Как её зовут? — спрашиваю я.
— Лаури.
— Пусть она придёт сюда.
* * *
Лаури спускается по лестнице. Тогда, ночью, она показалась мне худой и длинной. Теперь я вижу, что это невысокая девочка, по-крестьянски сильная, но при этом, пожалуй, скорее пухленькая, чем жилистая. Под глазами у неё лежат тёмные круги, она стесняется в непривычной обстановке, робеет передо мной, и усадить её на кушетку удаётся только после второго приглашения Альда. И всё же от взгляда на неё остаётся странное ощущение уюта. Лёгкие волосы неопределённого, почти серого цвета, круглые карие глаза…
Я могу видеть природу тех, кто ещё не прошёл Обретения, но это требует от меня бòльших усилий, чем обычно. Сейчас я напрягаюсь так, что перестаю замечать обстановку дома, сидящего рядом Альда, не чувствую уже и собственного тела. Передо мной только клубящийся мрак, в котором видны неясные очертания — чего? И тут я облегчённо смеюсь.
