Хотели переехать, да.
Вот только от нас Туда, а не Оттуда к нам.
— И что, сработал твой переезд?
— Не-а, — посетовал Борис. — Оказывается, побеги не работают, потому что от себя не сбежишь. В Москве мне было так же тухло. Я работал аудитором на Белой площади, а ночами тусил. А потом не тусил, а качался. Но смысла не было ни в том, ни в другом. Смысл появился, когда я попал сюда! — он подмигнул.
…Это случилось так: однажды поздней ночью Борис возвращался домой и вдруг увидел, что скамейка в парке ползет. Движется боком прочь по дорожке, будто ее тащит кто-то невидимый. И при этом слегка сияет синим цветом в стиле Стивена Спилберга.
Борис заинтересовался и подошел. И услышал странный шепот — будто на латыни… И такое у него было тоскливое настроение, и так всё задолбало (особенно друзья, орущие, что он «зажрался и нормальных проблем не знает»), что он взял и сел на эту скамейку. Закурил. Включил «Сплин» в наушниках.
Ехали они вместе с лавочкой по тропинке, ехали паранормально… А потом шепот усилился, и вдруг — БАЦ! — темнота.
И мгновение спустя Борис вместе со скамьей вываливается посреди старинной учебной аудитории, общитой дубовыми панелями и украшенной гербами.
И в ней сидит полсотни студентов в мантиях и смотрят на него в ужасе.
— Потом они как начали визжать да разбегаться… — хмыкнул Бóрис. — А я что? Сижу, курю тихонько, удивляюсь. Оказалось, это была лекция по извлечению предметов из других миров. Тебе уже сказали, да? Тут умеют изымать вещи и животных. И всё. Каким образом меня перетащить сумели — никто так и не понял, впервые такое случилось. В нормальной ситуации скамья бы пропала, а человек на землю задницей плюхнулся. Ну, с тех пор я здесь и живу.
У меня внутри всё похолодело…
— То есть за три года тебя не смогли вернуть на Землю? — в ужасе прошептала я.
— Ну, вот так прям сходу не смогли, а потом, когда появилась возможность, уже намеренно возвращать не стали. Я сам сказал: не надо. Потому что оказалось, что здесь мне самое место. И я тут счастлив, и академии со мной выгодно.
Я непонимающе нахмурилась.
Из предыдущих разговоров у меня сложилось впечатление, что Борис — это большая разрушительная проблема и черное пятно на репутации Земли. Я сказала об этом собеседнику, и он горделиво зафыркал.
— Не, Вилка, — он покачал головой. — В первую очередь, я не проблема, а главный финансист. Я их денежный гуру, их бухгалтер от бога, их Энди Дюфрейн из «Шоушенка» и Волк с Уолл-Стрит… Этот мир — он почти средневековый, хотя магия сглаживает дискомфорт. И с деньгами тут обращаются спустя рукава. А я начал разбираться. Улучшать. В общем, теперь я отвечаю за казну академии. Веду все расходы-доходы. Помогаю им наращивать капитал. Разбираюсь с банками, землями и так далее. Даже стипендии учредил! И кредиты на обучение. Они на меня молятся, считай. Я поэтому и сказал, что у меня тут смысл появился — я реально делаю что-то важное. Не бумажки в офисе перебираю, а воочию вижу результат своих трудов.
