— Давай наверх! — послышался голос Травматурга. Руки едва повиновались Плетнёву — но сумел, каким-то чудом, взобраться по восьми стальным перекладинам. Травматург помог ему вылезти, и с грохотом захлопнул люк. Плетнёву захотелось протереть глаза: был люк — и не стало его. И вообще нет следов ничего металлического — под ногами покрытый вытертым пластиком пол. И как-то всё вокруг неприятно…
Плетнёв не сразу понял, где они. А когда понял — в морге — ощутил дурноту. Но Травматург вновь поймал его за руку, и жгучий ожог прогнал прочь слабость и тошноту.
Плетнёв понял, что на полу, у двери, лежат двое людей. Судя по экипировке и виду, это серьёзные парни — например, из ОМОНа. Лежат и не шевелятся.
— Спят, — коротко пояснил Травматург. — Слушай внимательно. Пойти со мной ты можешь только по своей воле. Останешься здесь — вероятнее всего, погибнешь в течение пары часов. Пойдёшь со мной — возврата к прежней жизни не будет.
— А красную или синюю таблетку не предложите? — Плетнёв и сам не понимал, отчего так сказал. Всё вокруг казалось уже настолько нереальным, что больше всего хотелось проснуться.
— Хоть сейчас. — Травматург с непроницаемым лицом полез во внутренний карман своего плаща — и через несколько секунд протянул ладонь. На ней — две капсулы, синяя и красная.
Плетнёву вновь стало дурно, на долю секунды… а потом чувство нереальности схлынуло. Травматург посмотрел в его глаза, кивнул и спрятал капсулы.
— Шутка, — пояснил он. — Но помогает. Сожалею, что вынужден торопить. Или идём вместе, или… — похлопал себя по карману. — Тебе придётся забыть события последних часов. Иначе точно не выживешь.
Отчего-то выбор сделать оказалось на редкость легко. Признаться, про Галку Плетнёв попросту забыл в этот момент. Вообще про всё забыл. Кто знает, вспомни он — и, может, не пошёл бы никуда.
— Идёмте!
Сквозь жалюзи просочился и замер полосками на шторе яркий белый свет. И раздался грохочущий голос:
— Пришвин, здание окружено. Все выходы перекрыты. Даём вам три минуты, чтобы освободить заложника и выйти.
Глаза Плетнёва округлились. А Травматург… удовлетворённо кивнул.
— Вовремя, — пояснил он на словах. — Трёх минут хватит. Слушай внимательно: как только я махну рукой — залезаешь и ползёшь вперёд. Быстро, не оглядываясь. Минуту-другую будет совсем темно. Темноты не боишься?
— Не уверен, — отозвался Плетнёв. Боится. Точнее, боялся в детстве. А сейчас привык засыпать при свете ночника, так что и не скажешь, сохранился ли детский страх.
