Она положила голову ему на плечо.
– Я не уйду, – пообещала она. – Знаешь, мне кажется, я полюбила тебя с нашей первой встречи тогда, в конюшне. С тобой было так легко разговаривать. И ты убедил меня, дал мне веру в то, что я не пустышка. Что я могу пройти через все. Что я смогу стать хорошей королевой. Хорошим правителем.
– Я знаю, что ты станешь великим правителем. Твое чувство справедливости и правоты поможет тебе в этом. Ты привнесешь изменения в жизнь своих подданных.
Помолчав немного, она повернулась к нему лицом:
– Ты очень заботливый и внимательный, Цезарь, и это то, что я также люблю в тебе. Все, что ты делал, – это было так заботливо, шоколадки для елки, прогулка на санях…
– Это потому, что я полюбил тебя с самого начала. С того момента, когда увидел тебя лежащей на соломе. Я продолжал твердить себе, что действую только в рамках брачной кампании. Жаль, я не понял раньше, что люблю тебя. – Он нежно провел рукой по ее волосам. – Мне жаль, что я причинил тебе такую боль из‑за моей глупости. Я люблю тебя Габи, очень люблю.
– На самом деле все это уже не важно. Теперь все, что имеет значение, – это мы. Я люблю тебя очень сильно, и я не могу быть счастливее, чем сейчас.
И Габи прикоснулась губами к его губам, чувствуя радость, а потом она поняла, что все правильно, когда Цезарь поцеловал ее в ответ, и как раз в этот момент часы пробили полночь. И Рождество наступило.
Касавелье, 2 января
Цезарь обвел взглядом сидящих за столом людей. Его родители, Тиа и Антонио, Мерибель и Дана, Флавия, Лука и Имоджен. Даже Грейс и Майлз присутствовали здесь.
Агиларес и Валенти… Все сидят за столом, за неформальной трапезой на следующий день после коронации Габи.
Теперь Цезарь посмотрел на жену, и чувство гордости наполнило его. Она была невероятна. Приняла корону с царственной грацией, смирением, с пониманием собственных обязанностей.
А сейчас, без гостей и прессы, они собрались вместе, как семья. Просто все вместе едят пиццу. Цезарю было интересно, ела ли его мать раньше пиццу. Он наблюдал, как она мужественно и элегантно орудует столовыми приборами.
Габи же, напротив, взяла свой кусок руками, и, к изумлению Цезаря, королева Мария последовала ее примеру.
Да, времена меняются.
Габи встала и подняла свой бокал:
– Я так счастлива видеть вас всех вместе! Моя семья. Агиларес и Валенти. Объединенные. И как знак нашей признательности, мы с Цезарем приготовили всем небольшие подарки, что‑то такое маленькое и легкомысленное после важного вчерашнего события.
