– Я бы не принимал это близко к сердцу.
– Как это возможно? Здесь написано, что я не справлюсь со своей работой. И тут исказили факты. Теперь моя мать выглядит как безответственная личность, а она не была такой. Я не могу оставить эту статью без внимания.
– Но ты ничего не можешь сделать. Если ты станешь отвечать на эту статью, то это только ухудшит ситуацию. Ты должна просто двигаться дальше.
Он подошел и встал рядом с ней, взяв ее руки в свои. Он чувствовал, что она дрожит. Впервые в жизни ему захотелось позвать сюда журналиста и встряхнуть его как следует.
– За последний месяц в прессе было так много статей, так много всяких глупостей. И ты все проигнорировала.
Она глубоко вздохнула и расправила плечи.
– Ты прав. Конечно, мне нужно это проигнорировать.
Но он видел боль в ее глазах. Чувствовал, с каким трудом она произнесла эти слова. И он понимал, что все, что нужно, – это время. Она научится отражать негатив. Так что теперь он должен оставить все как есть… вот только он не мог это сделать, потому что подозревал, что за всей этой болью кроется нечто большее.
– Или рассказать мне, почему тебя все это так задело.
– Я…
Он крепче сжал ее руки.
– Может, я смогу помочь?
– Не думаю. Ты когда‑нибудь чувствовал, что ничего не можешь сделать? Что ты бессилен?
Он вспомнил беспомощность, охватившую его, когда увидел нищету и трагедии, насилие и жестокость в огромном мире. Разочарование, которое он испытал, когда понял, что его родители видят только то, что хорошо для Агилареса. Когда они наложили вето на многие его идеи относительно помощи миру.
– Да, – просто сказал он.
Она изучающе всматривалась в его лицо.
– Так вот как ты сейчас себя чувствуешь? – спросил он.
– Да. А что, если все это правда? – устало произнесла она. – У меня ведь и правда нет королевского воспитания. На моем балу я шокировала около четырех важных особ. Каждый день выходит статья, где пишут о моих оплошностях. О моей биографии. Обо всем. А что, если в этой статье все верно написали? Что мне нужно отойти в сторону?
– Мы обсуждали это. Твои братья хотят, чтобы именно ты правила страной.
– Да, потому что они верят, что это правильно. Благородно. Но это не значит, что я могу это сделать. И я знаю, что если бы я осталась в стороне, то Лука был бы отличным правителем. Возможно, я приняла неправильное решение. Но я так обрадовалась, что у меня есть семья. Наверное, это затуманило мой рассудок.
Все еще держа Габи за руки, Цезарь мягко потянул ее и подвел к диванчику. Он посадил ее и сел сам так, чтобы видеть ее лицо.
