– Прости, – Габи внимательно смотрела на него, – я знаю, это серьезный вопрос. Если мы собираемся пожениться, то в итоге мы будем нести ответственность за другого человека. Я всегда хотела иметь детей, но только если это будет правильно для них. Я имею в виду, что хочу дать им любовь, двух любящих родителей, братьев и сестер, рождественские обеды и семейные праздники… – Она покачала головой. – Я знаю, что нарисовала красивую картину. Я знаю, что это будет трудно, но я хочу всего этого.
Семья. Дети. Рождественские обеды. Цезарь чувствовал, как паника снова охватывает его, но заставил себя сдержать ее, когда увидел, как серьезно она смотрит на него.
– У меня не было отца. Но я очень хотела его иметь. И я поклялась, что когда у меня родятся дети, то у них обязательно будет хороший папа. Тот, кто всегда окажется рядом, который позаботится о них, защитит, поможет с домашней работой… Я не могу выйти за мужчину, который не хочет стать отцом.
– Я… – Черт, она заслуживает больше, чем простые банальности, которые он может ей сказать сейчас. – Я сделаю все, что в моих силах.
Какая банальность!
– Я понимаю, что это звучит не очень, но мне трудно представить себя хорошим отцом, потому что у меня не было образца для подражания.
– А твой папа?
Цезарь колебался.
– Мои родители… они все делали из чувства долга. Ради Агилареса. Иногда мне казалось, что мы – это их подарок стране. Потом они посчитали, что их долг – вырастить нас настоящими сыновьями и дочерями Агилареса. Но это освобождало их от общения на личном уровне. Я очень мало их видел. А когда все же видел, то это был скорее как отчет. – Он все еще помнил ощущения от накрахмаленной одежды, идеальной прически, слышал увещевания нянь не ерзать, быть вежливым. – Время, когда я должен был вести себя правильно и образцово.
Габриэлла посмотрела на него.
– Значит, твое детство было наполнено чередой официальных приемов. Я хочу, чтобы у моих детей все было иначе.
– Я тоже. И сделаю все, что в моих силах, Габи. Быть с ними рядом, пинать мяч, учить их кататься на велосипеде или печь пирог. Я постараюсь быть рядом с ними.
– Спасибо, – тихо сказала она.
Он взял форму для торта, где уже было налито тесто, и поставил ее в духовку.
– Поскольку это что‑то вроде собеседования, у меня тоже есть вопрос, который я должен задать. Может, мы выпьем кофе и поговорим, пока печется торт?
Габи пыталась переварить все то, что принц рассказал ей о своем детстве. Холодное, несчастное, печальное… Эти слова крутились у нее в голове. Она хотела утешить его, но знала, что это будет воспринято неправильно.
