– Договорились. – Он посмотрел на часы. – У меня есть кое‑какие дела, так что я поеду домой.
– Сегодня же выходной. Разве тебе не надо отдохнуть?
– Отдохну на том свете.
Так обычно острили трудоголики, оправдывая свой напряженный график. Сегодня же Лизетт ничего смешного в этой шутке не нашла.
Джонатан встал и сунул руки в карманы брюк.
– Спасибо за обед. Все было великолепно.
Лизетт тоже встала с дивана. Она вдруг сообразила, что не сможет пойти с ним на это странное соглашение, не получив ответы на некоторые… чувствительные вопросы. Им с Джонатаном предстоит сильно сблизиться, ведь по прошествии времени он будет все сильнее и сильнее опираться на нее. А она устала жить монашкой… устала отказывать себе в женских радостях и потребностях. Она хочет его, уже давно. Если судить по косвенным признакам, то и он испытывает к ней влечение.
Опасаясь, что утратит решимость, Лизетт быстро подошла к Джонатану и положила руки ему на плечи.
– Джонатан, поцелуй меня, – прошептала она. – Мне нужно понять, есть ли между нами искра, или мне предстоит быть лишь твоим заместителем на работе и сиделкой дома. Для меня это важно.
Цвет глаз Джонатана изменился с коньячного на темно‑шоколадный. И в них опять загорелся огонь, при виде которого у Лизетт перехватило дыхание, а ноги стали ватными.
– Как пожелаешь, – тихо ответил он.
Он осторожно взял ее лицо в ладони, наклонил голову и нашел ее губы.
– О… – Этот изумленный возглас вырвался у Лизетт непроизвольно. Сначала поцелуй был неуклюжим и вызывал у нее легкое смущение. Ведь Джонатан ее босс, как‑никак. А она всего лишь его помощник. До сегодняшнего дня ей бы и в голову не пришло пересечь эту линию.
Джонатан издал горловой звук… стон. Его дыхание стало прерывистым. Он притянул Лизетт к себе и с жадностью впился в ее губы. Прижавшись к нему, она животом ощутила, как его тело откликается на нее. Она понимала, что самое правильное – это отстраниться. Разорвать возникшую связь. Однако у нее не было ни малейшего желания быть мудрой.
Джонатан стянул резинку с ее хвоста и запустил руки в густую массу ее волос. Трепеща от удовольствия, она уже собралась повалить его на диван, но тут в ней проснулось доселе дремавшее чувство самосохранения. Оно напомнило ей о том, что это никакая не сказка. Что она собирается ступить на путь, который закончится катастрофой.
Лизетт с неохотой сделала шаг назад.
– Что ж, – как можно небрежнее произнесла она, – думаю, мы получили ответ на вопрос.
