— Одиночества нужно избегать, милый, — сказала она.
— Ты права.
— Что ты пьешь?
— Джин с тоником.
— Угостишь?
— Конечно, детка. Закажи себе что хочешь.
Я поманил официанта в блузоне, и он бегом кинулся к нашему столику.
— Куантро со льдом, Фернан, — сказала она и, повернувшись ко мне, добавила: — обожаю этот ликер, оставляет приятное ощущение на губах, и целоваться вкусно.
Она рассмеялась, официант поклонился и отошел. Я заметил, что у нее сильные, привычные к работе руки.
— Часто заходишь сюда?
— Первый раз.
— Я так и думала. Мы все здесь большие друзья, одна компания, понимаешь? Но иногда хочется познакомиться с кем-нибудь со стороны. Не знаю, понимаешь ли ты меня. Можно взять одну миндалинку?
Она загребла целую пригоршню, кинула в рот и начала громко жевать.
— Меня зовут Аманда, а тебя?
— Тони.
— Тони? Какое красивое имя…
— Я всегда считал, что у меня вульгарное имя.
— Все зависит от человека. Тебе очень идет это имя, сразу видно, что ты человек с характером.
Я взглянул на часы. Паулино запаздывал.
— Кого-нибудь ждешь?
— Друга.
— Понятно.
Она снова высыпала на свою жесткую ладонь остатки миндаля и принялась его грызть. Официант принес куантро, она отпила половину и облизнула губы.
— М-м-м, какая прелесть… Скажи, милый, ты пришел сюда по рекомендации друга?
— Да.
— Может быть, я его знаю. Как его зовут?
— Паулино.
— Паулино? Ты хочешь сказать, что Паулино твой друг?
— Именно это я и хочу сказать. Но что с тобой?
— Ничего. Он здесь хозяин. Значит, тебя интересуют карты?
— Меня интересует только одна карта, скажем так.
— Он обычно приходит в это время.
Она тряхнула головой, откидывая назад волосы. Парик был явно дешевый.
— Я с ним не разговариваю. Он мерзкий тип… Видишь вон ту девушку?
Она показала пальцем на худую женщину в черных бархатных брюках.
— Это его невеста… Ванесса… Раньше мы с ней были подругами, очень близкими подругами, понимаешь? Но потом она связалась с Лаулино… я ей все выложила начистоту. В жизни и так много страданий… к чему мне эти неприятности… я права?
— Абсолютно.
У той, которую звали Ванесса, было узкое, какое-то стертое лицо, тонкие губы и брови вразлет. Волосы она начесывала под Бриджит Бордо.
— Паулино — порядочная свинья, — вздохнула моя собеседница и залпом допила свой бокал. Потом положила руку мне на ширинку. — Пойдем наверх, милый?
— Ты слишком торопишься, Аманда.
— Пойдем, не пожалеешь, вот увидишь.
— Амандита…
— Что, милый?
— Держи ручки при себе, как хорошая девочка. Не обижайся. Дело в том, что я очень робкий.
