У него в кабинете я выложил на стол сто купюр, и старик так растрогался, что даже обнял меня и похлопал по спине, такой довольный, как если бы мы с ним сорвали крупный выигрыш в лотерею. Потом он сказал, что у него для меня есть работа и чтобы я зашел к нему через два дня по очень важному делу.
Стараясь убить время до семи часов, я решил выпить кофе по-ирландски в „Новом Оливере“, где обычно собираются интеллектуалы-полуночники и куда должен был заглядывать Луисито Роблес.
Я спросил о нем у одного из официантов, и тот ответил, что дон Луис Роблес давно у них не бывал. По меньшей мере год.
Швейцар бара „Рудольф'' был наряжен не хуже, чем укротитель львов в австрийском цирке. Яркие огни у входа падали на него золотым дождем, ослепительная улыбка казалась нарисованной пурпурной краской. Время приближалось к семи, когда я поздоровался с ним и вошел в длинный просторный бар, битком набитый одинокими мужчинами, одетыми так, как если бы конец света уже наступил. Попадались и женщины, все с прокуренными хриплыми голосами и в париках.
Я сел на единственное свободное место рядом с установкой искусственного освещения. Каскад зеленых огней падал с потолка прямо на мой столик. На стенах висели какие-то фотографии, но с моего места я не мог их разглядеть. На той, что висела рядом со мной, был запечатлен Том из Финляндии, мускулистый волосатый тип, демонстрировавший всему миру свой прибор, сильно смахивавший на муниципальный водопроводный шланг.
Официант был одет в широкий блузон.
— Что желаете? — Мягким движением он прошелся тряпкой по столу.
— Джин с тоником и орешки.
— Миндаль?
— Давайте миндаль, все равно.
Казалось, все здесь друг друга знают. Возраст клиентов приближался к тридцати, хотя попадались и томные юноши, и старые педерасты, из тех, что обычно толпятся в общественных туалетах, озираясь украдкой, как голодные волки. Но большинство составляли сильные мужчины с крепкими бицепсами и тонкой талией, завсегдатаи культуристских клубов. Они громко разговаривали, стараясь перекричать друг друга. Кругом стоял адский шум, в котором тонули пронзительные звуки музыки.
Принесли джин, и я отпил глоток. В этот момент к моему столику подошла смуглая женщина с полными губами, одетая в длинную юбку с разрезами по бокам и сильно декольтированную блузку. Черные волосы были распущены до пояса.
Она села рядом, и я заметил на ее лице следы бритвы. Голос был хриплым, но она даже не пыталась изменить его.
