- Что было в ящичке? - перебил я его.
- Ничего, - сообщил Ванька. - Он был пуст, - он сделал глубокий вдох. - Но секунду-другую я стоял наклонясь и опустив глаза, потому что шарил в нем, стараясь проверить дальние углы. - А потом...
- Что потом? - нетерпеливо спросил я, когда он опять примолк.
- Когда я опять поднял глаза, в зеркале что-то было, - сказал Ванька. - Я увидел отражение кого-то, стоявшего позади меня. Лицо я не мог нормально разглядеть, потому что оно было как раз на уровне потускневшего и потемневшего пятна на зеркале, но от шеи и до коленей - все остальное, что отражалось в зеркале - я видел яснее некуда! И, скажу я тебе, я был даже рад, что не видел его лица, потому что, как мне показалось, оно покрыто жуткими кровавыми ранами и вообще было каким-то нечеловеческим... Голова казалась слишком большой и, ну, какой-то распухшей, и, мне показалось, вместо носа у него какой-то выступ... Вот так!
- Во что он был одет? - спросил я.
- Ну, на нем была темная одежда, вроде, коричневая, но, может, так казалось из-за золотого отлива, который... Ну, она вся словно отсверкивала золотыми искорками. И только воротник у него был белый, белый и очень большой, мы такие видели на старинных портретах в нашем местном музее и других местах.
- И что произошло потом?
- Я бы заорал во весь голос, если б только мог, но я не мог, язык словно прилип к зубам, и вообще я весь окоченел, даже пальцем не мог пошевелить! Я только и сумел, что крепко зажмурить глаза, а когда я опять их открыл, в зеркале ничего не было! И тогда я драпанул оттуда во всю мочь, крича и зовя тебя!
- Все ясно! - я встал и потянулся, чтобы окончательно размять ноги, руки и спину, в которых ещё сохранялось неуютное ощущение. - Пошли туда!
- Ты спятил! - выдохнул мой братец. - Если эта штуковина все ещё там...
- Думаю, я покажу тебе твоего призрака, и ты убедишься, что бояться было нечего! - уверенно заявил я.
Мысли у меня были вот какие: во-первых, комната "с привидением" глухая, без окон, поскольку расположена она в центре этажа, а её единственная дверь выводит в темный коридорчик. До сих пор многие комнаты второго этажа оставались без электрического освещения. То есть, кое-где надо было просто ввинтить лампочку вместо перегоревшей, но в большинстве надо было предварительно отремонтировать выключатели или проводку. Допустим, в темной комнатке и выключатель, и проводка в полном порядке, и даже патрон имеется - в чем я сомневался, потому что и в более доступных комнатах с электричеством были всякие неполадки. Но, даже если так, можно ли представить, чтобы в этой комнатке была ввинчена в патрон исправная, а не давным-давно перегоревшая, лампочка? Такое представлялось совсем не вероятным. А в старом потускневшем зеркале темной и пыльной комнаты можно увидеть что угодно. То, что дополнительных источников дневного света в комнате не было, я готов был поспорить на что угодно, потому что нам так хотелось в неё попасть, что я облазил все доступные места вокруг нее, и даже поднялся на чердак и прошелся по перекрытиям, державшим потолок второго этажа: вдруг, думал я, со стороны чердака есть люк или отдушина, через которые можно проникнуть в эту комнатенку сверху? Но нет, доски потолочного перекрытия были прочными и плотно пригнанными друг к другу. Между ними едва можно было просунуть лезвие перочинного ножа, а уж о том, чтобы скрыть одну из них, и вовсе говорить не приходилось. Не знаю, почему нас так тянуло в эту комнату. Может быть, как раз из-за её недоступности. Мы бросили все попытки в неё проникнуть где-то с месяц назад, но с тех пор я твердо знал, что кроме пауков (и, возможно, мышей) в эту комнату никто и ничто просочиться не может.
