Джалал и Деспина вышли. Воин же остался внутри, заняв место рядом и готовый в любой момент выхватить саблю.
Шахразада улыбнулась в ответ и направилась к гостю, размышляя, что ему сказать.
– Добро пожаловать во дворец, – поприветствовала она. – Меня зовут Шахразада.
– А меня – Муса, – мужчина скользнул к девушке, будто разноцветный вихрь, и протянул руки. – Огромная честь с вами познакомиться. – Его голос был очень необычным, как мед вперемешку с дымом – густой и обволакивающий.
Шахразада взяла ладони гостя в свои и, находясь так близко, поняла, что он гораздо старше, чем показался с первого взгляда. Темные брови уже припорошила седина, а лицо избороздили морщины, которые свидетельствовали о склонности к глубоким размышлениям и о веселом нраве. В ответном рукопожатии ощущалась доброта. А в темно-карих глазах промелькнуло какое-то странное выражение, которое Шахразада не успела распознать.
– Благодарю вас за визит, Муса-эфенди. И выражаю искреннее сожаление, что мой… что халиф не может приветствовать вас лично.
– Это моя вина, – покачал головой собеседник. – Не следовало являться без предупреждения. Я надеялся повидаться с бывшим учеником, так как проезжал мимо, но судьбе угодно оставить наше воссоединение до другого раза.
– Пожалуйста, присаживайтесь, – Шахразада указала на подушки вокруг низенького столика возле правой стены. Они заняли места друг напротив друга. – Позволите предложить вам угощение?
– Нет, нет, спасибо, я не задержусь надолго. Повторюсь, этот визит был незапланированным, и мне уже нужно продолжать путь. Простите за причиненные неудобства.
– Никаких неудобств. Я не могу позволить, чтобы столь уважаемый гость покинул дворец голодным, – улыбнулась Шахразада.
– С чего вы решили, что я являюсь уважаемым? – рассмеялся Муса, и его глубокий голос эхом прокатился от стены к стене, а в глазах заблестело веселье. – Разве никто не позаботился сообщить вам истинное положение дел?
– И каково же оно, позвольте поинтересоваться, Муса-эфенди?
– А оно таково, что в прошлый раз меня приказали вышвырнуть из дворца, оставив из вещей лишь одежду на плечах.
– Что ж, – вздохнула Шахразада, стараясь не выдать удивления, и сложила руки на коленях. – Значит, вам причитается хотя бы достойное угощение, господин.
– Благодарение небесам и звездам за вас, прелестное дитя, – отсмеявшись, сказал Муса. – Должно быть, для моего бедного Халида вы стали настоящим светом очей.
Шахразада лишь слегка улыбнулась в ответ, подумав, что «свет» – уж точно неподходящее слово в данной ситуации.
