Запахи изысканных яств смешивались с ароматами, испускаемыми свечами, дразня благоуханием специй и роскоши.
– Все это почти заставило меня забыть о последних трех днях, – произнес Рахим. – Почти, но не совсем.
– Тебе хорошо спалось, Тарик-джан? – спросил Реза.
– Настолько хорошо, насколько возможно при текущих обстоятельствах, дядя.
– Оставь заботы хоть ненадолго, – проворчал Рахим. – Ты почти не отдыхал с тех пор, как получил письмо Шази. И, похоже, считаешь себя неуязвимым и способным жить лишь на росе и ярости.
Тарик мрачно взглянул на друга, но все же взял шампур с куриным мясом.
– Он прав. Знаю, тебе не терпится обсудить план дальнейших действий, однако вначале следует позаботиться и о себе. – Реза оглянулся и жестом велел слугам уйти. Затем положил себе на тарелку рис с ягненком и продолжил тихим голосом: – Пока вы отдыхали, я занимался делами. Прежде всего нужно будет распродать все имущество, чтобы обеспечить финансы и свободу перемещения. Кроме того, нам потребуется поддержка других людей, обладающих финансами и свободой перемещения. Правильно ли я понимаю, что уважаемый Назир не разделяет твою точку зрения?
– Отец не желает быть частью моего плана, – обреченно подтвердил Тарик. – И скорее отречется от меня и всей затеи, если это поставит под вопрос процветание крепости.
– Это усложнит нашу задачу, – кивнул Реза, похоже, ничуть не обескураженный словами племянника. – Если твой отец не поддерживает наших действий, тебе нельзя выступать от имени своей семьи или семьи Шахразады, чтобы не подвергнуть их опасности. То же самое касается тебя, Рахим. Имя аль-Дин Валадов имеет древнее и благородное происхождение. Твои старшие братья вряд ли отнесутся благосклонно к тому, что ты поставишь под угрозу жизни их близких. Вы оба должны действовать скрытно и под чужими личинами.
– Ты прав, дядя, – согласился Тарик, поразмыслив над предложением Резы.
– Я рассуждал в том же направлении. Однако как нам обрести сторонников, если никто не будет знать, кто мы? – вступил в беседу Рахим. – Каким образом побудим их следовать за безымянными мятежниками?
– Оставьте это мне, – сказал Реза. – Не забывайте, что я много десятилетий был одним из крупнейших купцов Рея и знаю, как правильно преподнести товар. Он становится редким и желанным, если выставить его в верном свете.
– Не уверен, что понял ваши намерения, дядя, – нахмурился Тарик.
– Я сделаю тебя тем, кого так жаждет видеть народ. – В темных глазах Резы отразилось пламя фонарей. – Тебе же всего-то и потребуется оставаться самим собой: сильным юношей и умелым воином.
