Однако халиф перехватил руку и сам нежно заправил упрямый локон за ухо.
Сердце снова затрепетало с удвоенной силой.
– Ответь, с какой целью ты явилась? – тихий голос звучал почти умоляюще.
«Чтобы победить», – подумала Шахразада, вслух же выдохнула:
– Пообещайте, что не казните меня, и я скажу.
– Не могу.
– Значит, и обсуждать больше нечего.
* * *
Как и в первую ночь, Шахразада сама удивлялась своему умению отстраняться от происходящего. И снова испытала благодарность, что халиф даже не пытался ее поцеловать.
Благодарность, смешанную с недоумением.
До этого Шахразада целовалась с Тариком – то были тайные объятия в тени сводчатых башенок. Недозволенность этих встреч всегда вызывала трепет. В любое время их мог застать слуга, или, еще хуже, Рахим мог обнаружить их… после чего бы принялся безжалостно подшучивать, что всегда и делал с тех пор, как возложил на себя обязанности старшего брата, которого у девушки никогда не было.
Она испытывала признательность, что не приходится целовать убийцу. И все же было странно, что новоиспеченный муж воздерживается от этого действия, особенно когда оно кажется намного менее интимным, чем… другие вещи.
Шахразада едва сдерживалась, чтобы не спросить об этом. Через час любопытство только возросло, но она одернула себя. Это не имело значения.
Когда халиф встал, чтобы одеться, она осталась в постели и притянула к груди большую красно-коричневую подушку, обхватив ее руками.
Уже подошедший к низкому столику Халид ибн аль-Рашид удивленно взглянул на девушку.
– Я не голодна, – сообщила она.
Он глубоко вздохнул, отчего широкие плечи приподнялись, и вернулся к изножью кровати.
Теперь они сидели друг напротив друга, настолько далеко, насколько позволяло пространство.
Мимолетно отметив странность ситуации, Шахразада легла на бок и зарылась в кучу шелковых подушек, свесив загорелые лодыжки с постели.
Халиф слегка прищурил янтарные глаза.
– Мне продолжить сказку? – спросила Шахразада и добавила: – Мой господин.
– Я едва не решил, что почетные титулы ниже твоего достоинства.
– Прошу меня простить!
– Ты забыла, кем я являюсь, Шахразада?
– Нет… – удивленно заморгала она. – Мой повелитель.
– Значит, отсутствие приличий просто естественное для тебя состояние.
– Так же, как для вас – угрюмое безразличие.
– Ответь, – снова глубоко вздохнув, продолжил халиф, – почему ты полагаешь, что можно разговаривать со мной подобным тоном?
– Кто-то же должен, – не колеблясь, отозвалась Шахразада.
