Надаэр качнул головой. Он провёл рядом с Элиреной всего несколько дней, но за это время ему показалось, что та не из любительниц наводить марафет.
– Тебе тоже нужно отдохнуть, – не дождавшись ответа, произнёс Асмодей.
Надаэр снова качнул головой.
– Слишком много вопросов. Торван смог ответить мне лишь на малую часть. Я надеялся, ты можешь знать больше…
– Торван… – Асмодей поджал губы. Этот человек казался ему не менее опасным, чем сам кардинал Ловейн. Но Надаэр по загадочным причинам ему доверял.
– Привет… – прозвучало от арки, ведущей к личным покоям Элирены, прерывая разговор, и оба, князь и принц, обернулись на звук.
Асмодей невольно отметил, что наследница Элайи красива. Пожалуй, красивей всех остальных невест, которых уже доставили во дворец.
– Доброе утро, – мягко сказал он. – Надеюсь, вам понравились комнаты, которые подготовили для вас?
Надаэр молчал. Он тоже смотрел на Элирену, сейчас облачённую в лёгкую свободную рубаху, заправленную в кожаные штаны. В глубоком вырезе виднелся треугольник алебастрово-белой груди. Обувь, подготовленная слугами принца, очевидно, тоже пришлась ей впору, потому что на ногах Яны были высокие узкие сапоги.
Волосы, ставшие заметно длинней в благотворном климате Аркенора, она укладывать ещё не научилась, но при помощи горничной сумела собрать в низкий свободный пучок. Только пара прядей, возможно, нарочно оставленных свободными, падала на виски.
Сердце стучало медленно, но так сильно, что князю показалось, этот грохот слышат все вокруг.
Все слова выветрились из головы.
Элирена на него не смотрела. Она старательно прицелила взгляд посредине между двумя аркенорцами так, чтобы не оскорбить никого. Поднять глаза на принца Яна боялась. На Надаэра – не хотела.
– Присаживайтесь, – предложил тем временем принц и указал гостье на третий, свободный стул.
Яна опустилась на него и, всё так же не глядя ни на кого, поблагодарила.
Асмодей продолжил светскую беседу, намереваясь немного раскрепостить гостью, но та явно оставалась напряжена.
Наконец принесли кофе и круассаны и все трое ненадолго сосредоточились на еде.
– Могу я спросить?.. – произнесла Элирена, когда её чашка опустела в первый раз.
– Конечно, – Асмодей попытался мягко улыбнуться, но сдвинувшиеся края шрама лишь напугали Яну. Та поспешно отвела взгляд. Этот испуг не ускользнул и от глаз принца – он поджал губы и отвернулся к окну.
Асмодей прекрасно знал, какой эффект на людей производит его лицо. Он с детства воспитывался при дворе, как наследник. Роскошь, окружавшую его, он воспринимал как должное. Как средство, которое позволяет расположить к себе людей. Но умел быть обходительным и сам.
