.
Но, как Сейра ни старалась, ужас продолжал овладевать всем ее существом, медленно высасывая из нее последние силы, лишая надежды и все глубже погружая в бездну отчаяния, обернувшись обреченной убежденностью в неотвратимости расплаты. Ей теперь повсюду мерещились невидимые глаза, что следили за каждым их шагом, холодные пряди паутины, тянущиеся к ним со всех сторон и опутывающие их руки и ноги. Сейра согласилась пойти вслед за Айваном и Риккардо лишь для того, чтобы не оставаться один на один со своими кошмарами. На миру, все-таки, и смерть не так страшна. А Шимаэла она уговорила присоединиться к ним потому, что ей было немного спокойней, когда сзади плелся кто-то еще — это создавало иллюзию защищенности, словно Шимаэл мог уберечь ее от удара в спину.
Айван, который не верил ни в Бога ни в Черта, также не углублялся в сложные философские материи. С одной стороны потому, что был чужд подобных неосязаемых субстанций, а с другой — потому, что его разум не любил распыляться по нескольким проблемам. В данный момент спецназовец был всецело поглощен своей яростью, нацеленной на Одэзи и всех прочих Жриц вместе взятых. Айван привык всегда находить самое простое и понятное объяснение и сосредотачивался на нем.
Он был абсолютно убежден в том, что именно их козни являются причиной всех несчастий, что происходили с командой. Сейчас его не особо интересовало, каким образом все было ими подстроено. Когда виновный уже назначен, никто не станет слушать его оправданий.
Полный решимости разобраться с дамочками в черных балахонах, как только представится такая возможность, Айван крепко сжимал в руках свою винтовку. Впредь он не станет тратить время на разговоры и не оставит им ни единого шанса. Он будет умнее — он сначала выстрелит, а разбираться, кто прав, а кто виноват будет уже после.
Тем не менее, памятуя о недавнем трагическом казусе, он предпочел оставить оружие на предохранителе.
Риккардо вышагивал впереди, точнее, пытался вышагивать, что получалось у него не особенно хорошо, поскольку лезть в гору со сломанными ребрами и с тяжелым рюкзаком на плечах крайне непросто. Он был раздражен и не на шутку зол. Всегда ведь так — если все идет отлично, то это заслуга слаженной команды, а если начинаются проблемы, то во всем виноват раздолбай капитан! Будь проклят Теодор со своими неуемными фантазиями! Почему он не мог ограничиться описанием фактов, почему его вечно тянет что-то додумывать, выдвигать предположения и гипотезы различной степени безумности, о которых его никто не просит?! Сказал бы просто: не знаю, и точка! Скольких неприятностей можно было бы тогда избежать.
