Почему, зная, с чем мы имеем дело, он не проявил гибкости, не попытался прийти к взаимовыгодному соглашению, договориться с Зиолой или, позже, с Дэлери? Впрочем, Риккардо никогда не был склонен к компромиссам или уступкам. После стольких лет безоговорочных побед вдруг проявить мягкотелость — на такое он бы никогда не пошел. Он слишком сильно закостенел в своей последовательной прямолинейности, а в его возрасте уже сложно что-то резко менять. Он рискнул и проиграл, точнее, теперь уж проиграли они все.
В руке у Шимаэла оставалась последняя непрочитанная страница, где Теодор составил что-то вроде небольшого словарика.
«У Служителей принято давать красивые и звучные названия различным должностям. Вот некоторые из них, по крайней мере, те, в значениях которых я смог более— менее разобраться:
Вестник Веры — Странствующая Жрица, занимающаяся проведением служб и чтением проповедей в тех местах, где нет своего постоянного Храма Сиарны.
Пламя Благодати — Жрица, имеющая право давать Благословение Сиарны и заключать Священный Договор.
Око Щедрости — Советник, отвечающий за финансирование и контроль исполнения работ, инициированных Священной Канцелярией. Как правило, это различные инфраструктурные проекты, такие как прокладка дорог, строительство мостов, причалов и т. п. На эти цели расходуются средства, собираемые по Священным Договорам.
Слуга Знаний — Советник, курирующий реализацию крупного инженерного проекта и оказывающий в первую очередь техническую и расчетную поддержку его исполнителям.
Глас Истины — Жрица, вершащая суд. Может выносить приговоры по мирским делам, наказание по которым обычно ограничивается тюремным сроком или исправительными работами.
Перст Судьбы — Жрица, имеющая право вынесения Высшего Приговора от имени самой Сиарны. В таких случаях предусмотрен один единственный вид наказания — смертная казнь. Верховная Жрица является носителем данного титула по умолчанию.
Десница Гнева — Жрица, наблюдающая за приведением Высшего Приговора в исполнение».
— Палач! — Шимаэл уронил внезапно ослабевшие руки на подлокотники кресла, — Оди — палач!
Ему вдруг захотелось заскулить, как собаке, вышвырнутой любимым хозяином на улицу, в грязь и холод. Все его чувства, все эмоции оказались фальшивкой! Его элементарно использовали, а затем выбросили, как пустую пивную банку! Он был чертовски зол на себя за то, как наивно и беспечно вляпался в такую элементарную ловушку. Однако, как он ни тужился, Шимаэл так и не смог выдавить из себя хоть каплю злости на Оди. Он зажмурился, чувствуя, как у него предательски защипало в глазах, и перед ним снова всплыло ее бледное лицо. Но не та маска рассеянной непосредственности, что была одета на ней вечером в таверне, а ее истинное лицо — холодное и безжалостное. То самое лицо, с которым она предрекла скорую смерть Найды.
