При виде появившегося Льва никто не засобирался, не заспешил. Лев тоже сел с остальными на скамейку. Были слышны голоса из окна сторожки.
— Надобно теперь побегать из-за того, что эти собак бояться, — говорил Бойко.
— Двое испугались, а старик Ангел не успел, отстал и лица убийцы никто не разглядел, — произнес Эдуардыч.
Было слышно, как он стучит трубкой о пепельницу, вытрясая сгоревший табак.
Ангел, сидевший, положив подбородок на ручку клюки, негромко сказал:
— Тот спиной сидел, нагнувшись, и голову капюшоном закрыл. Еще и втянул ее, как черепаха. А еще есть люди, которые собак не боятся. Был у меня шурин, покойный Сашка, так тот любую собаку уводил, воровал. Он, вообще, воровал все что попало. Говорил, иду на собаку и в глаза ей смотрю. Главное — не бояться. Собаки страх чуют, у страха свой запах есть. Помню, однажды во двор бабки огромного пса притащил, страшного. Тот сразу овцу загрыз…
— Чего только в жизни не случается, — произнес Чаплин. — Глядите, глядите, вон мужик идет.
Темнота не помешала Льву увидеть медленно идущего невдалеке вдоль ограды школы пожилого мужика. Одутловатого, сильно бледного, с черными кругами под глазами. Тот мрачно и даже злобно посмотрел на сидящих на скамейке и как будто даже прямо в глаза Льву. Потом медленно побрел прочь, шаркая ногами.
— А ведь он мертвый, — неожиданно добавил Чаплин. — Повесился пару недель назад. В нашем дворе жил, я возле его гроба стоял. А теперь гуляет, по улицам выскребывает. Я валяюсь!
— Сказки рассказываешь, — проворчал Ангел.
— Вот не верит! Я бы мог тебя на кладбище привезти и его могилу показать. Сам ее закапывал! Знаете, вроде бы я его еще раз узнал, — вдруг добавил Чаплин, глядя на спину уходящего. — Это он в детском парке был. Вампир он! Шею прокусил и кровь из убитой пил, а мы помешали. — В окне появилось лицо Божко, потом тот вышел на крыльцо.
— А что, столь любопытно съездить и на эту могилку взглянуть. Прямо сейчас, — произнес он. Значит, услышал, о чем говорили на скамейке, на улице.
— Зачем же сейчас, — неохотно сказал на это Чаплин, — темно уже. Можно и днем поехать.
— Днем дела есть, — решительно произнес Божко. — Ничего, не будем времени терять. В ордене никто ничего и никогда не боится. Не трепещет. Мертвые — народ тихий. На вас не набросятся — это я вам обещаю. — Божко открыл дверь своего «Мерседеса». — Садитесь!
За окном машины мелькали давно знакомые виды, но город быстро закончился. Появилось шоссе, дальние огни деревень, а вскоре лес, поля. Вокруг стало совсем темно, пропали даже встречные огни машин. А еще Лев видел на автомобильном стекле лицо, которое смотрело на него вчера из воды. Будто отражение. Сейчас Лев видел его постоянно.
