Въехав в черту города, мы растворились в толпе обывателей и медленно двинулись по запруженным узким улочкам внешнего города. Судьба распорядилась так, что мы оказались в квартале ремесленников. По ушам ударила какофония звуков различных ремонтных мастерских и кузниц. После относительной тишины, в которой мы варились месяц, моим ушам это было поначалу слегка непривычно.
Стража у ворот Внешнего города лениво прошлась по нам взглядами и даже не пошевелилась. Эх, чтоб я всегда так жил. Для вора нет лучшего счастья, чем полный игнор стражниками. Дункан по негласной традиции, будучи ведущим, уверенно направил нас к гавани.
— Что делаем дальше? — спросил я Джайну.
— Попробуем нанять, корабль до Империи, потом, если будет время, поищем, где остановиться.
Я согласно кивнул, перевел взгляд на наконец-то показавшуюся меж каменными домами гавань и удивлено присвистнул. Она вся оказалась забита стоящими на приколе кораблями. Здесь были и торговые нефы и каракки, прибрежные военные триеры и небольшие рыбацкие суда.
— Ого. Дункан, что происходит?
— Не знаю, но теперь понятно, почему мы не видели ни одного корабля.
— Послушайте, бэйлер, что здесь происходит? — Джайна попридержала коня и адресовала мой вопрос к проходившему мимо старику в красно-зеленой чалме, с редкой козлиной бородкой и с такими же редкими зубами. — Почему на море нет кораблей?
Старик удивленно взглянул на чародейку, окинул ее взглядом и я готов был поклясться, что глаза его похотливо сверкнули, однако наши с Дунком суровые и мрачные лица вмиг вернули старца на грешную землю.
— Так ведь это. Фапрет налофен, деврифи.
— Какой запрет? — насторожился Дункан. — Кем?
— Кегаем Хамдидом.
— Местный управитель делами — прокомментировал я. Джайна благодарно кивнула.
— А почему запрет?
— Я сам не видел, но говорят дэв[4] корабли топит. Фетыре корабля уфе фгинуло… и много рыбаков. Фтарый Абдул видел дэва. Говорит ферный, фто твой конь. И больфой как двореф. А ефе у него тыфяфа фубов, и офтрых фто вот его нофы, а глафа горят как…
Старик хоть и картавил, но видимо был не прочь поболтать.
— Довольно, довольно! — Джайна вскинула руки, останавливая разошедшегося старика. — Мы все поняли. А давно запрет наложили?
— Ну, двенадфать лун уфе, наверное, минуло, — старик закатил глаза, прошамкал губами. — Да. Этой нофью тринадфать будет.
— И что? — нахмурился Дункан. — За двенадцать дней так никто и не смог справиться с этим дэвом?..
— Нет, ага.
— А что же амир-иль-бахр?
