. Без обращения к генеалогии ничье жизнеописание составить невозможно. В конце XIX и главным образом в начале XX века ее развитию и изучению придавалось особое значение, многие пожелали знать свое происхождение.
Александр Сергеевич Пушкин ревностно изучал родословную семьи, с жадным любопытством отыскивал мельчайшие подробности жизни отдаленных родичей, бережно коллекционировал их. Со стороны отца и бабки по материнской линии все обстояло более чем благополучно: по отцу предки прослеживаются с XIII века, по матери — с IX века, Рюриковичи. Пятеро пращуров поэта поставили подписи под актом избрания на престол Михаила Романова[6]. А вот прадед со стороны матери поэта Надежды Осиповны, в девичестве Ганнибал, был негром таинственного происхождения. Сказалось ли это на характере правнука? Да. Первый его биограф П. В. Анненков писал:
«Не надо быть рьяным поклонником учения о неотразимости действий физиологических и нравственных свойств родоначальников семей на все их потомство, чтобы верить в возможность фамильной передачи некоторых крупных психических особенностей со стороны отца и матери своей ближайшей отрасли. Некоторое изучение характера и натуры А. С. Пушкина неизбежно приводит к заключению, что в основе их лежат унаследованные черты и отличия двух родов — Ганнибаловых и Пушкиных, только значительно переработанные и облагороженные их знаменитым потомком. Любопытно поэтому присмотреться ближе к двум элементам, которые, так сказать, вошли в состав нравственного существования А. С. Пушкина и частью определил его»[7].
Пушкин всем существом ощущал присутствие в себе черт негритянского прадеда, от него он унаследовал внешность, характер; черный предок волновал, не давал покоя. Александр Сергеевич понимал, что его африканское происхождение обсуждается у него за спиной и стороннее любопытство не всегда доброжелательно. Это раздражало поэта с юных лет, принуждало болезненно реагировать на любое упоминание о Ганнибале. Дети нередко проявляют необузданную жестокость, нетерпимость, неистовую злость. Что мог случайно (или не случайно) услышать юный лицеист?.. Из всего русского дворянства только в нем и его родне текла африканская кровь. Кем ощущал он себя? Чужаком, человеком меченым, обладателем изъяна, физического недостатка, которого приходилось необъяснимо, стыдиться? Чувствовал ли он потребность доказывать другим, что он такой же, не хуже их? Это может объяснять его реакцию — заносчивость, нарочитую развязность, эпатаж, подозрительность, вспышки ярости даже в зрелом возрасте, стремление слыть дворянином самых голубых кровей.
