Накуртка беспрекословно ушел в сад. В саду на цепи сидел собака. Желтый алабай; старый. Накуртка подразнил его. Волкодав долго думал, нехотя щелкнул зубами.
Дом был беленький; беленый, недавно; оплетен он был, сейчас сухим, виноградом. Деревья торчали сиротливо, чуть выше Накуртки, насквозь просвечивая кривыми ветками. Летом будут как сплюснутые сверху шары, и в шарах мерцают нежные яркие шарики. Пять лет; потом спилят, засадят новыми.
Бань тут не строили: кто зимой моется? — холодно мыться. А летом — вон душ в саду, с баком, мойся.
Накуртка переселился в сарай. В сарае было немногим холоднее, чем в дальней комнате. Ему надо было закончить работу.
Дима внезапно решил всё закрыть сайдингом. Ладно — пусть докрасит. Можно ж не платить.
Но ему понравилось. Накуртка крыл ровным коричневым цветом, как утюг. Дом был, как все, не деревянный — откуда здесь дерево — из плитняка, ракушечника. Вместо того чтоб побелить. Не как все. Краску он взял у продавщицы, в Димином магазине: лет десять стояла.
Они вошли в дом. Дима зачерпнул из бидона. За самогоном тут тоже ходили к Диме.
Накуртка качнул головой. Улыбнулся: — Язва, — показывая на живот.
Разговаривал один Дима — но этого не замечал. У него сложилось впечатление, что беседует он с очень умным, понимающим человеком. Дима переселился с полуострова на материк (обычно — наоборот). Два часа он, горячась, затирал про политику. Приходила Димина жена; подносила фаршированные кабачки и арбузы.
В два часа ночи Накуртка вошел в сад и отвязал собаку.
Синий в темноте алабай смотрел печально и мудро. Накуртке пришлось его распинать, чтобы он встал и потащился к калитке. Цепь, бренча, вилась по тропе.
На проселочной дороге Накуртка нашел камень и разбил цепь. Она была старая, ржавая, волкодав мог бы ее раскусить, если бы так не ленился. Осталось пару звеньев у ошейника.
Светало, когда их обогнал Димин форд: с похмелья хозяин всех мест спешил делать бизнес.
Через час он обогнал их еще раз.
На этот раз дал по тормозам: маленький человек с огромным собакой шли по обочине; шли и шли — и все-таки они оказались впереди Димы.
Дима вспомнил, что вчера не докончил за политпку.
Накуртка затолкал волкодава назад; сам сел рядом.
2.
В городе здесь Накуртка был лет семь назад; когда его особенно сильно искали.
Накуртка был как муравей: оседлает листок — и вот он уже на высоте более километра.
В городе тут сохранились его ровесники (в деревне — нет. Один встретился за те дни, что он красил — старый дед с рожей, как треснувший помидор: Встал и, вот, ей-богу, перекрестился).
