Симпатии Зюганова безусловно и однозначно были на стороне мужественных защитников Дома Советов, но он понимал, что не имеет прав подставлять партию, лидером которой он являлся, под удар. Было ясно — Ельцин ни в коем случае не будет ждать несколько дней для выяснения позиции местных Советов, для проведения переговоров, которые сорвут давно намеченную операцию по ликвидации Верховного Совета. Причем во время ее проведения победа безусловно будет на стороне исполнительной власти, располагающей силовыми структурами. Ельцин — это не нерешительный Янаев со своим ГКЧП и церемониться не будет: если понадобится — зальет пол-Москвы кровью, а демократы одобрят его аплодисментами с криками «раздавите гадину». Зюганов, безусловно, понимал, что если его арестуют в Доме Советов во время неминуемого штурма, то следующим шагом будет окончательный запрет КПРФ. Это предопределило сложный выбор — неучастие в непосредственной обороне Дома Советов. Этот шаг Зюганова получил различные оценки. Некоторые радикальные коммунисты, вроде Н. Гарифулиной, даже обвинили Зюганова в излишней осторожности и робости, однако, думается, они предвзяты и односторонни, так как все было намного сложнее. Во всяком случае, решение председателя ЦК КПРФ имело свои весомые политические резоны.
3 октября сторонники Советов разблокировали Белый дом и, повинуясь авантюристическим призывам Руцкого, захватили столичную мэрию, двинулись к комплексу телевидения «Останкино». Там и начались первые столкновения и расстрелы. Утром 4 октября на глазах всего мира (благодаря своевременно организованной прямой трансляции по американскому телевидению) без предъявления ультиматума начался пулеметный, а затем танковый расстрел Дома Советов, где находились депутаты, обслуживающий персонал общей численностью около 4000 человек. Первый залп танковых орудий был сделан по фронтону здания, где находился металлический щит с советским гербом Российской Федерации.
Автор этих строк смотрел с ужасом телевизионную передачу по РТР и помнит каждую мелочь, каждое слово журналиста-комментатора, который буквально захлебывался в восторге от расстрела парламента. С чем сравнить увиденное? С Кровавым воскресеньем? С Ленским расстрелом 1912 г.? Но царь не расстреливал свои Государственные Думы, просто закрывал. Сталин не разгонял Верховные Советы, хотя и устроил массовые репрессии. Реформатор Хрущев расстрелял новочеркасских рабочих в 1962 г., но сделал это после начала погромов административных зданий. Можно найти только один похожий прецедент — в 1973 с генерал-фашист Пиночет взял штурмом резиденцию президента Чили Сальвадора Альенде. Генерала-фашиста теперь, возможно, ждет суд в Испании.
