А ещё через секунду он начал выполнять приказ.
Чёрт. Вот же.
Клон не пользовался никаким оружием — ни холодным, ни огнестрелом. Только две руки, усиленные магией и техникой. Рывок в две стороны — и старик с тростью падает на слякотную землю. Две его половины.
Не то, чтобы я был пацифистом, падающим в обморок от вида крови. Даже не то, чтобы я всегда был правым в бою. К тому же, все эти люди в реальности были мертвы уже около двух веков.
Но всё это не помогало. Мысль о том, что циничный ублюдок использовал меня — моё тело, моё имущество — для убийства женщин, стариков и детей, бесила меня до скрежета зубовного.
Я ему что, инструмент для чёрной работы?
Действие разворачивалось быстро; клон врывается в толпу, что парализована Присутствием.
Кровь.
Крики.
Усиленная имплантом в предплечье, рука клона пробивает грудную клетку священника. Едва ли он интересовал Распутина, но в приказе сказано убить всех, и клон не делает для него исключений.
Мужчина лет сорока встаёт на пути. Ощущение лёгкого разряда в ладони; рука прорубает его пополам, проходя сквозь тело лучше острого клинка. Магия Подобия, позволяющая сделать оружие из чего угодно, особенно эффективна, когда в роли «чего угодно» выступает собственное тело.
Следующий удар — по женщине в чёрном платье. Смерть быстрая; по крайней мере — быстрая. Следом за ней падает паренёк лет шестнадцати — тот, что кричал на Ивана.
А может, хватит?
Окровавленный кулак замер в воздухе.
Запах крови ударил в ноздри.
Ощущение адреналина захватывало неподвижное тело, но я не двигался.
Это попросту унизительно, в конце концов — не справиться с управлением собственным телом.
Возможно, в прошлом — в настоящем прошлом — всё закончилось иначе. Распутин отдал клону приказ, и он повиновался. Вот только здесь — пусть даже это всего лишь оттиск — есть одно существенное отличие.
Здесь есть я — настоящий хозяин этого тела. Оно больше не пустышка, слушающаяся чужих приказов.
Развернувшись, я взглянул на онемевшего Распутина. Тот глядел на меня так, как смотрят на нечто невероятное; так, будто отказывался верить в происходящее…
Я шагнул к нему вперёд. Может, это только иллюзия, но всё равно будет приятно задать сволочи пару вопросов.
— …что ты наделал?
…я обернулся на голос.
Девочка. Лет двенадцать. Чёрное платье без украшений. Взобравшись на постамент статуи, она вжалась спиной в каменное тело плачущего ангела, будто тот мог ей чем-то помочь.
Кажется, именно убивший её удар в реальности и расколол статую.
