Для истребления волков пускаются в ход самые разнообразные средства: огнестрельное оружие, яд, ловушки, западни в виде ям, забросанных ветвями и мхом. Иногда в облаву на волков собираются целые селения.
Единственная польза, которую можно извлечь из убитого волка, — это его зимний мех, из которого можно сделать прекрасную теплую шубу.
Есть несколько видов волка.
Собственно волк, или бирюк, живет в глухих русских лесах; цвет шерсти его серо-желтый, брюхо — беловато-серое.
В Африке водится так называемый африканский волк, коренастый и с широкими ушами, Питается он главным образом мелкой дичью.
Шакал — мелкий волк, серовато-грязного цвета, водится в СССР на Кавказе, но родиной его считается Азия.
Шакал по своему виду и качествам является чем-то средним между волком и лисицей. Шакалы редко нападают на скот и в большинстве случаев, подобно лисице, проникают в курятник, душат и уносят кур. Нередко они опустошают виноградники, маисовые и сахарные плантации.
Пойманные в детстве, шакалы быстро привязываются к человеку, делаются вполне домашними и следуют за ним, как собака.
Кайот, или луговой волк, водится в равнинах Америки. По внешнему виду он скорее напоминает лисицу. Он меньше обыкновенного волка, его шерсть пушиста, грязновато-желтого цвета. Кайот в неволе быстро привыкает и дружится с человеком.
Рассказ Джека Лондона
Слабые странные звуки неслись из пещеры. Пять маленьких живых клубочков копошились возле тела матери. Четыре были совсем беспомощны, и только один из них начинал проявлять слишком много интереса ко всему окружающему.
Он сильно отличался от своих братьев и сестер. В их шерсти был заметен красноватый оттенок, унаследованный ими от матери-волчицы, тогда как он вышел весь в отца. Он был единственным серым волчонком во всем выводке. Он родился настоящим волком по внешности и вполне походил на старика Одноглазого, своего отца, с тою только разницей, что у него было два глаза, а у Одноглазого — один.
Несмотря на то, что глаза у серого волчонка открылись недавно, он видел ими поразительно ясно. А пока глаза его были еще закрыты, он постиг другие чувства: осязание, слух и обоняние. Он очень хорошо знал обоих своих братьев и обеих сестер. Он уже начал слабо, неуклюже играть с ними, и даже дрался, причем из его неразвившегося горла, когда он входил в азарт, вырывались странные хриплые звуки, похожие на рычание.
Еще задолго до того, как открылись его глаза, он научился по прикосновению, вкусу и запаху узнавать свою мать — источник теплоты, жидкой пищи и нежности. У нее был мягкий, нежный язык, который ласкал его, когда проходил по его маленькому тельцу, и это заставляло его крепко прижиматься к матери и сладко засыпать.
