– Принимается, Эрик, – в первый раз безо всякого титула произнес Сотник, и собеседники рассмеялись. – Тогда проживать с Ингеборгой вы будете у нас в тереме, он был выстроен в свое время для лечащегося здесь Торопецкого князя, в нем много места, и мы все здесь разместимся со всеми удобствами. По вашим людям мы тоже все решим. У нас сейчас достраиваются три больших здания, которые мы называем у себя в поместье общежитиями. Там будут печное отопление, светлые окна и достаточно места для всех. Вот и отдадим его под проживание всей шведской дружины.
– Отлично! – обрадовался король. – Мои люди, вынесшие столько испытаний на родине, меня все равно бы не оставили и жили бы даже в коте со шкурами, как у лесных тавастов. Ну а это, так и вообще будет шикарно. Я привел с собой полторы сотни воинов и три с половиной десятка моряков. Все они будут нести воинскую службу в твоем поместье, а если придется, то и в походах. Ну а те два ярла, с которыми ты уже познакомился, – это их воинские начальники. И на то время, пока мы проживаем с вами, они будут рады влиться со своими воинами в твою дружину.
– Хорошо, – согласился Андрей. – Почти две сотни обученных ратному и ладейному делу воинов в это лихое время лишними не будут. Лишь бы они действительно и сами этого желали.
– Не волнуйся, Андреас! Мои люди – проверенные и надежные, они произнесут клятву и будут служить тебе так же верно, как и мне, – заверил его Эрик. – Ну что, может, мы уже пойдем к нашим девочкам и к моему племяннику? Надо признаться, я уже соскучился по моей такой большой семье!
С неба шел большими хлопьями снег. Снежинки оседали на бортах и на палубе судов, а потом счищались и летели в холодную воду реки. Они стряхивались с зимних, подбитых мехом кафтанов и с шапок. Таяли на разгоряченных лицах и на руках команды.
– Поднажмем, братцы, поднажмем! – покрикивал Савва, поводя своими усталыми, натруженными плечами. – Наша Полометь уже скоро, совсем маненько нам осталось. Потерпите!
– Ну что, Фотич, можа, все же проскочим до самой Ямницы, ты сам-то как думаешь? – обратился он к пожилому дружинному старшине с серым обветренным и осунувшимся лицом, что стоял на носу судна.
– Не знаю, Савка, сам же воочию видел, что у берега ажно с палец толщиной льда наморозило. Ежели все и дальше так пойдет, то Полометь уж точно дня через три словно бы панцирем крепким скует. Да нам в нее бы только зайти, а там-то все ближе к дому будет. А снежок – это хорошо, но вот ежели только выяснится, тогда конечно – жди сильного мороза. Ну что, старый, так нахохлился, пошли, что ли, молодежь на скамьях менять?
