– Да, действительно…
Я закружила по кухне, пытаясь сложить кусочки картинки в единое целое. Егоров наблюдал за мной… с сочувственным интересом. Или с заинтересованным сочувствием? Чёрт, как сложно-то! Остановившись, я упёрлась в него взглядом:
– Скажи, только честно, может Афанасьев быть кукловодом?
– Может, – не дрогнув, ответил майор. – Он вообще тёмная лошадка. Непонятно, кой чёрт понёс его ночью встречаться с кем бы то ни было в старой церкви, кто и почему его ранил…
– И как он оказался в подвале больницы? – продолжила я. – И почему до сих пор не пришёл в себя?
– Всё так.
– А если тварь и тот, кто держит поводок, оказываются на большом расстоянии, что происходит? Связь остаётся?
– Тут опять же наши предположения – на расстоянии больше километра поводок истончается и перестаёт держать жруна.
– Но не рвётся?
Егоров пожал плечами с таким выражением лица, что я поняла: с вопросами пора заканчивать. Но один-то последний я задам!
– А как действует на поводок текущая вода?
Вот теперь я попала в точку! Остановилась у окна, слепо глядя в него, и стала рассуждать вслух.
– Значит, кукловод мог уехать на тот берег, когда понял, что что-то пошло не так… Что-то, ха! Он-то думал спокойно дождаться созревания твари, подселить её к человека, которого наметил, и пожинать плоды, а, исчерпав полезность жруна, просто оборвать поводок. Откат ведь убил бы тварь?
– Нет, – майор налил себе остывшего чаю и пил, спокойно на меня глядя. – Убить его на нашей стороне почти невозможно. Ну, может, боги и смогли бы, но им не до этой мелочи.
– А как же тогда?
– Я говорил: мы можем выпихнуть его обратно, в нижний мир, и запечатать дыру. Откат ослабит его настолько, что это бы не составило труда.
– Бы… – повторила я. – Не составило бы… То есть, жрун мог не справиться с Сирингом и оттого, что кукловод далеко?
– Да.
– Значит, или Афанасьев, или кто-то, кто уехал на тот берег. Уплыл, то есть, моста-то нет…
– Есть ещё вариант. Если тот, кто проводил вызов, не сумел этот поводок накинуть, то мы получили неуправляемую тварь.
В начале первого мастиф довольно бодро вышел на кухню и остановился, вопросительно на меня глядя.
– Вообще-то ему гулять пора, – вздохнула я.
– Сейчас и пойдёт, – кивнул Ринат, бесшумно появившийся следом. – Начинаем. Анастасия Александровна, вы, пожалуйста, свет погасите. Жрун, может, и не поймёт, что вы здесь, но нам ваша лампочка мешать будет.
Без единого слова я щелкнула выключателем. На миг тьма стала абсолютной, потом призрачный свет растущей луны обрисовал серебром кусты под окном, профиль Егорова, шерсть на загривке пса. Беззвучно отворилась и закрылась дверь, Сиринг шумно вздохнул уже во дворе и протопал к улице. Слышно было, как он возится под кустами. В кухонное окно ничего не было видно, и я перебралась в спальню, окна которой смотрели прямо на «набережную». Мне известно было, что заметить жруна невооружённым глазом невозможно, но я всё смотрела. Ждала чего-то…
