Мы у касс. В помещении, где все стены увешаны портретами современных оперных знаменитостей, довольно внушительная очередь, несмотря на дороговизну билетов, от 5 до 9 долларов. Идем на «Свадьбу Фигаро».
В фойе театра обычное оживление. Людской поток движется в двух направлениях, слышится английская, итальянская и даже русская речь. На стене портрет в профиль Ф. И. Шаляпина в костюме Бориса Годунова.
На портрете, сделанном маслом, правдиво передано царственное величие Бориса и в то же время блестящее портретное сходство.
В фойе два бюста Карузо: из серебра и бронзы. В стенной нише бюст и подлинные пуанты русской прима-балерины Анны Павловой, надолго покорившей нью-йоркскую публику. На одной из стен под стеклом рукописные оригиналы нот П. И. Чайковского, относящиеся к периоду его пребывания в Нью-Йорке. Среди других оригиналов рукописей обращает на себя внимание подлинное письмо М. П. Мусоргского, вывешенное в застекленной рамке.
Мимо нас торопливо снуют официанты в красных фраках с золотыми пуговицами. На подносах они разносят кофе, фрукты, вино и сладости.
Находим свои места и усаживаемся в мягких креслах, обитых темно-бордовым бархатом. Наши соседи снимают пальто и прячут их под сиденья кресел.
В отделке зала много позолоченной лепки, замысловатых вензелей, барельефов. Потолок зала расписан масляными красками, сверкают огромные люстры, над сценой выписаны имена композиторов: Баха, Моцарта, Верди, Вагнера, Гуно и Бетховена.
Исполнители ролей — артисты Миланской оперы Ла Скала. В роли Фигаро выступал Джиорджио Тоцци, Розины — известная итальянская примадонна Лиза делла Каза.
Едва поднялся занавес, в публике раздались громкие рукоплескания. Зто зрители одобряли красочные декорации, богатство костюмов. С первых же нот голос Каза вызвал всеобщее восхищение.
Здесь принято аплодировать артисту после первых двух-трех спетых музыкальных фраз, когда исполнитель, по мнению публики, заслуживает поощрения. В это время артист застывает в той позе, в которой его застали аплодисменты, дожидаясь их окончания, и лишь после этого продолжает петь. Артистам не только аплодируют, но и свистят — в знак наивысшего одобрения. Если надежды слушателей оказываются оправданными, после окончания арии раздается настоящая овация.
В опере нам показали артистические уборные, где готовились к выступлениям Карузо, Шаляпин, Павлова. В неуютных, пустых, тускло освещенных комнатах с облезлыми стенами и потолками ни портретов, ни мемориальных досок — ничто не напоминало о тех памятных днях, когда в них возвращались со сцены возбужденные от успеха великие артисты, чьи имена заслуженно чтит история.
